– Обещаешь?
Наська посмотрела в его широко распахнутые янтарные глаза с мокрыми ресницами и сказала:
– Обещаю.
Это была их самая страшная клятва. И Антону стало легче. Ненамного. Но стало. Он сполз с диванчика – друзья вместе не спят (а кто сказал такую херь?) – и сел на полу. Саднили ободранные о бетон плечи. В горле пересохло. В животе, в районе солнечного сплетения – будто камнями придавило – но все равно пульсировало «я у тебя есть… я у тебя есть…». «Я сдохну,» – подумал Антон. Он ждал, что Наська хотя бы погладит его по голове, но она отвернулась и закрыла глаза. Друзья не гладят друг друга по голове. Хрен знает, чем они вообще занимаются.
От Самсона воняло собачьим кормом. Светку тошнило от этого запаха. Особенно, когда он утром тыкался ей в лицо, а затем облизывал длинным розовым языком, будто тряпкой протирал. Шерсть у Самсона тоже кисло воняла и по утрам Светка просто задыхалась.
Зазвонил телефон. Самсон обрадовано взвыл и зычно залаял. Светка не открывая глаз дернула трубку и прижала ее к уху.
– Але…
– Это я.
– Привет…
– Привет. У тебя родоки на работу уже свалили?
Светка кивнула в подушку.
– Хмы…
– Я сейчас приеду.
– Мгы…
В трубке часто забились гудки. Светка сунула ее под подушку.
Надо было вылезать из постели, чистить зубы и мыться. Семь часов… Зачет по зарубе в двенадцать. Можно было бы спать до десяти, но Серому трудно было объяснить, что спать лучше, чем трахаться.
Светка выползла на пол. Самсон радостно замахал половиной хвоста. В детстве его приняли за черного терьера и отрубили хвост. По прошествии времени выяснилось, что Самсон представляет собой что-то вроде немецкой овчарки, но хвост уже не было возможности пришить.
Горячей воды не было. Зубы ломило. Во рту оставался устойчивый вкус отечественной пасты «Сигнал». Волосы торчали за ушами в разные стороны, а на затылке были прочно смяты. Светка пригладила их водой. Потом побрызгала шею одеколоном и намазала на щеки и губы крем против морщин. Другого не было.
Заварки тоже не было. Остатки кофе мама вчера допила, когда отец ушел, хлопнув дверью так, будто хотел ее переломать на части. Около мусорного ведра стояла алюминиевая миска Самсона с присохшими по краям коричневыми крошками. Колбасу мама вчера забыла убрать в холодильник и теперь она имела зеленоватый оттенок. Но Самсон с удовольствием съел.
Светка взяла батон и ушла в большую комнату. Села перед телевизором. Включила пятый канал, там у нее было MTV. «Вечеринка-а-а у Децла дома!» Светка стала отщипывать от батона кусочки и есть.
Они с Серым познакомились на вступительных экзаменах. Писали сочинение вместе. Потом вместе стояли в очереди на историю. Серый был в белой рубашке, бледный, как эта рубашка и лысый. Бритый, в смысле. Голова была неприлично голая и шершавая. Серый забыл свою ручку и Светка дала ему запасную. Он ее так и не вернул.
Светка не прошла по конкурсу и ей пришлось платить за учебу. Мама была в бешенстве.
Серый набрал пятнадцать баллов и прошел. Стоял на лестнице, курил. Будто не рад вовсе. Светка стояла рядом и жутко смущалась.
– Тебя как зовут? – спросил Серый.
– Света… Рябова.
– А я Серый.
Там же, на лестнице познакомились с Олегом – у того было четырнадцать баллов. Тоже «проходной». Потом выяснилось, что Олега прикалывает Oasis. Серого тоже прикалывал Oasis. Светка не знала, что это такое, но тоже сказала, что прикалывает. Тогда Олег на нее заинтересованно посмотрел и Светка увидела его глаза – чистые, золотистого цвета. И кудри золотистые. Блин…
Потом Олег и Серый проводили ее до остановки и посадили на автобус. А сами пошли пить пиво. Отмечать историческую встречу, правда, тогда они еще не знали, что она историческая. Просто был повод.
Через месяц они уже организовали собственную группу и стали дружно забивать на пары, чтобы лишний раз поиграть у Серого в подвале. Серый был басист, а Олег гитарист. Тогда они придумали жутко сумасшедшую песню и повсюду ее пели. «В розовый пух затекает вода, вдох полной грудью – и рвутся сосуды… Ты же не будешь моей никогда, и никогда я твоим не буду!» Эта песня сделала их звездами всевозможных сейшнов и Светка гордилась, что пока одна знакома с ними «так близко». И еще она это… влюбилась в Олега.
Восемь часов… Светка пошла в ванную и припудрила щеки. Начала прорисовывать карандашом глаза. Они у нее были бледно-зеленые, с белесыми ресницами. Хотелось спать. Серого все не было. Дорисовав губы, Светка стала прибираться. Хотелось, чтобы Серый не видел бардака. И считал Светку феей.
Олег взаимностью не отвечал, впрочем, Светка ничего такого себе не позволяла. До поры до времени. Когда его кудри стали мерещиться на каждом углу, когда она увидела, что из статуса «подруги группы» постепенно переходит в «просто однокурсницу», она решила брать дело в свои руки. Она сидела с Олегом на парах, он провожал ее до остановки. Но дальше «Привет – Привет» ничего не шло. Светка утешала себя тем, что Олег занят группой и учебой. Группой – да, учебой – ха-ха – вряд ли.
Они с Серым откопали себе барабанщика – вечно обкуренного, всего в дырках и татуировках. Нашли его на задней парте. Это был Антон. С Антоном дело пошло быстрее и скоро их стали приглашать играть в клубах. Они стали самыми крутыми. А Светку, наверное, забыли. Хотя и так не особо помнили.
Потом как-то они всей группой пошли на сейшн к Антону. Светка напилась и решилась. Она подсела к Олегу и сказала, как нырнула в омут:
– Олег… Я… Я люблю тебя.
Олег посмотрел на Светку непонимающе. Она ждала. Он встал и ушел курить на кухню.
Это был самый поганый момент в семнадцатилетней жизни Светки.
На том же сейшне она трахнулась с Серым (не только с Серым, впрочем) и стала считаться его девушкой. Хотя, наверное, Серый так не считал. Но хорошо хоть, не возражал.
Они встречались и трахались. Иногда Светке казалось, что она его любит. «Когда кажется, креститься надо,» – говорила бабушка.
Серый не любил Самсона. Он говорил, что от него шерсть лезет и воняет. Светка соглашалась. Собака – это мелочь, из-за которой не стоит ссориться.
У Светки не было друзей, только Юлька Мухина – однокурсница и еще Валя Клюева из Магнитогорска – они познакомились по переписке на почве любви к ДиКаприо. Хотя теперь уже не понимали, чем он им обоим так нравился.
В девять по телику начался «Комиссар Рекс». Хозяин Рекса – Мозер был немного похож на Серого. Только Серый был обрит наголо, а этот – с волосами.
Хотелось пить. Светка попила просто кипятку с сахаром. Самсон улегся на коврик у двери.
Светка спала с Серым и думала об Олеге. Серый общается с Олегом – значит, Серый в каком-то смысле Олег. Отчасти. Но ведь он же с ним общается. Бред какой-то.
Недавно, на сейшне, Светка «сблизилась» с еще одной частью Олега – с барабанщиком Антоном. Антон пришел никакой, с разорванным ухом. Сел на диван и стал пить. Выглядел довольно жалко. Он вообще был щуплый какой-то, грустный. Серьги в обоих ушах, в носу, в губе, в сосках и пупе. Это было прикольно. Еще татуировка на всю спину. Этим он Светке нравился. Но Антон ее к себе близко не подпускал – он вообще девушек не отражал. Только Наську.
Но в ту ночь Антону было на все насрать и он был пьяный донельзя. Светка тоже. Она села у его ног и расстегнула ему штаны. Антон сперва сидел и спал. Потом удивленно посмотрел вниз, подумал, наверное, что ему это снится. Эротический сон, блин.
Серый ничего не узнал. А если бы и узнал… Он сам работал «на два фронта». И даже, наверное, больше, чем на два. «Звезда» местного масштаба.
Десять. Светка пошла собирать книжки и тетради для универа. Зарубу она не повторила. Ну и черт с ней. Самсон зевал. Зачетка валялась под кроватью. По телику Найк Борзов обещал Светке: «Я буду любить тебя вечно…»