На рассказ у старика ушло три ножа и одни небольшие ножницы.
— Ну что-ж, — сказал профессор, поглаживая кончиками пальцев бок конструкта. — Значит, вот на какой путь мы свернули…
— Что вы имеете в виду? — спросил Мирон. Профессор поставил перед ним высокий стакан клюквенного морса, и он пил его мелкими глотками. Морс был пронзительно кислым и ледяным, прямо из холодильника.
— Всегда есть варианты, — пояснил старик, убирая ножи. — Проще говоря, какой дорогой пойдёт человечество, определяют случайности. И — отдельные люди. Такие, как ты и твой брат… Отто Ган, Фриц Штрассман и Лиза Мейтнер открыли расщепление ядра урана — и началась разработка ядерного оружия. Марк Цукерберг изобретает Фейсбук, и это даёт предпосылки к тотальному контролю населения планеты. Вирус разгоняет людей по домам — и вот перед нами Плюсы, а как следствие — Ванна… Теперь — братья Орловские. Которые впервые переместили сознание человека на электронный носитель.
— Я тут ни при чём, — открестился Мирон. — Пусть вся слава достаётся Платону…
— Кстати… — было видно, что старик не знает, как спросить и подбирает слова. — Ты уверен, что это, — он постучал костяшками пальцев по конструкту. — Действительно твой брат? А не просто искусная имитация, Иск-Ин, к которому Платон привил свой профиль?
Мирон честно задумался. Может это быть программа? Искусно созданная, с встроенным умением учиться и развиваться? Практически неотличимая от человека? Может. Если её писал такой гений, как Платон…
— Вероятность есть, — кивнул он. — Но даже если это и так, сейчас его — он тоже постучал по корпусу конструкта — здесь нет. И это меня пугает до чертиков.
— Я, кажется, знаю, в чём дело, — вздохнул старик. — Видишь ли, монастырь окружен непроницаемым экраном, который не пропускает любые излучения. Это сделано для того, чтобы к нам не проникали Сонгоку. Призраки очень сильно влияют на чистоту экспериментов, вот мы и оградились от них высокочастотным барьером. Идём.
Старик поднялся и взял обеими руками, как огромную коробку конфет, квантовый модуль. Уважительно задрал белые лохматые брови — конструкт весил немало — и направился к дальней, самой узкой двери. Мирон думал, что за нею — туалет, и как раз собирался спросить разрешения туда наведаться.
Дверь вела не в туалет, а в небольшую кладовку, заваленную разным хламом. Стопки старинных журналов «Мадо» и альбомов для акварелей, перевязанных крест-накрест бечевкой, громоздились на полу, на полках, из пустых жестянок торчали пучки кистей, стояли открытые коробки с тюбиками краски…
— Моё хобби, — пояснил профессор. — Люблю, знаешь ли, поводить кистью по влажному листу бумаги. Техника сумиё-э, слышал?
Мирон неопределенно пожал плечами. Платон был одержим импрессионистами начала прошлого века: Шагал, Модильяни, Матисс… Но для него это были всего лишь слова.
— Мастер я не бог весть какой, — продолжил старик, без всякого пиетета, пинками, разбрасывая альбомы и тюбики по углам. — Но расслабить ум помогает. Я вообще люблю думать, занимаясь каким-нибудь делом: руки работают, и мозги без дела не остаются.
В полу оказался люк. Старик нажал на какой-то рычаг, спрятанный за полками, и люк сам собой опустился вниз, образовав металлические, как на эскалаторе, ступени. Они уходили в глубину, из которой веяло неживым кондиционированным воздухом и нагретым металлом. А так же слышался негромкий гул работающих приборов и гомон множества голосов.
Старик начал спускаться первым.
— Давай, не стесняйся, — позвал он Мирона. — Ты открыл мне свою тайну, а я взамен открываю тебе свою, — он подмигнул и повернулся спиной.
Мирон помедлил пару секунд, но делать нечего: пришлось спускаться. Он не любил подземелий, ужас, как не любил. Даже таких освещенных и многолюдных, как это. Одна мысль о том, что его могут запереть в замкнутом пространстве, под землей, в обществе нескольких десятков незнакомцев… Впрочем, об этом лучше не думать.
Платон сказал, что старик поможет. Брат сказал, ему можно доверять…
— Да у вас здесь целый дата-центр, — восхитился Мирон, шествуя по проходу между высоких штанг, заполненных серверами. В них, как в узких переулках между небоскрёбами, гулял пронзительный ветер.
— А ты думал? — самодовольно поднял брови старик. — Это моё царство статистики, моё логово. Здесь я слежу за всем, что происходит в мире.
Все люди, которые встречались им на пути, были заняты делом. Одни общались с невидимыми собеседниками, спрятав головы в объёмные шлемы, другие лежали в Ваннах, оборудованных по последнему слову техники, третьи, надев виртуальные перчатки и Плюсы, быстро передвигали что-то невидимое в воздухе. Оперируют облачными базами данных, — понял Мирон.