— Зона видеокамер и патрулирования дронами, — бесстрастно сообщила программа. — Постарайтесь вести себя естественно.
Мирон споткнулся, замахал руками, но удержал равновесие. Один из студентов наткнулся на него, пробормотал что-то по японски, и обогнув, поспешил дальше.
Заправив рубашку и слегка почистив пиджак, Мирон пошел по аллее, подстраиваясь под скорость других пешеходов.
— Мелета, покажи дорогу… — он хотел сказать, к стоянке такси, но вспомнил, что чипы-то остались у девчонок… — самую безопасную дорогу к отелю.
Через пять минут быстрой ходьбы в боку закололо. В глазах начало темнеть, ноги сделались ватными.
— Критический уровень сахара в крови, — сказала программа. — Нужно срочно съесть что-нибудь сладкое.
— Ты издеваешься? — огрызнулся Мирон. — Я тебе его что, из жопы достану?
— Вопрос неконкретен.
— Забудь.
Увидев скамью на берегу искусственного озерка, в тени ив, он подковылял к ней и рухнул на каменное, но удивительно удобное сиденье. Перевел дух. Вытер пот со лба.
Очень хотелось наклониться над озером, зачерпнуть воды полной горстью и плеснуть в лицо… Удержался по привычке. Мало ли, что там может быть налито, вместо воды. По крайней мере дома, из уличных луж, даже собаки не пили.
Камеры были повсюду — в ветвях деревьев, во мху, между камней, на фонарных столбах… Мимо, еле слышно жужжа, промчалась парочка дронов. Круглых, как теннисные мячики и с действительно потешными крылышками — как у стрекозы.
Наверное, ту полянку они просто зачистили, — подумал Мирон, откинув голову на спинку скамьи. — Создали слепое пятно и заманивают туда доверчивых прохожих.
— Университет Мэйдзи — известная достопримечательность, входит во многие туристические маршруты. Его архитектурные особенности… — голос программы приобрел интонации гида.
— С чего вдруг такая лекция? — удивился Мирон.
— Вы неосознанно проговариваете мысли вслух.
— И часто со мной такое?
— Случается.
Нет, она определенно учится, — подумал Мирон. — Нужно будет почаще обходиться без этих волшебных Плюсов…
— Пока сидим, — сказал он, наблюдая, как ветер гонит по воде узкие, как индейские пироги, листья. — Зайди-ка ты в базу данных этого универа и скачай списки преподавателей.
— Это закрытая информация. Потребуется код доступа.
— И что, это для тебя проблема?
— Сделано. База данных за последние пять лет у меня. Вывести на сетчатку?
— Не надо. Просто найди профессора Китано. Ну, и там: адрес, телефон…
— Профессор Китано в списках преподавателей не значится.
— О как, — такого оборота Мирон не ожидал. — Ну, может, он на пенсию вышел или просто уволился… Хоть что-нибудь.
— Такая фамилия есть среди списков бывших преподавателей.
— В смысле?
— Профессор Масахико Китано числится мёртвым.
Пару минут Мирон просто сидел, переваривая новость. Смотрел на воду — солнце скрылось за тучами и озерко стало как свинцовое зеркало. Ветер принёс гудки автомобилей и далёкий вой полицейских сирен. Пахнуло горьким дымом.
На скамью упала крупная капля. Рядом — другая, третья, четвертая. Серый камень потемнел и Мирон ощутил внезапный холод. Костюм, из-за которого он претерпел столько неприятностей, изменил конфигурацию нитей, сделался плотным, непродуваемым. Капли скатывались с брючин, как с полиэтиленовой плёнки.
Мирон поднялся. Подставил лицо дождю — тот был холодным, с лёгким привкусом бензина, и пошел, засунув руки в карманы брюк.
— Ну пипец, — пробормотал он, провожая взглядом даму на высоких каблуках и с чёрным зонтом, — Можно возвращаться домой…
С наступлением дождя улица, как панцирем, покрылась чёрными зонтами. На многих прохожих поблёскивали лаком непромокаемые плащи — желтые, как дверцы такси. Лица в нанопорных масках сверкали интерактивными смайликами, заменяющими улыбки — мол, несмотря на дождь, мы сохраняем позитив…
— В жопу ваш позитив, — рявкнул он скалящемуся прямо в лицо смайлику. Прохожий отшатнулся.
Несмотря на умную ткань, он продрог до костей. Господи, как надоело мёрзнуть… Приметив тусклую вывеску с характерным треугольником коктейльного фужера, он спустился по паре десятков ступеней под землю — бар располагался в подвальном этаже.
Высокая стойка из бурого, заляпанного кружками от стаканов пластика, металлические табуреты — всего три штуки, и еще три крошечных столика. Не бар, а рюмочная. Промочить горло и бежать дальше…