- Вей, вылей кровь в чашу. – словно увидев его колебания, я как можно резче повторила. – Вылей кровь в чашу. Всю кровь.
Почувствовала, как нехотя темный убирает руки с моих плеч и идет выполнять мой приказ. Не успела последняя капля упасть в накопитель, как я прикрыла веки и тихо заговорила, комментируя все то, что вырисовывало мое воображение.
- Все замирают. Никто не может двигаться. Застыло в воздухе оружие. Застыла вся магия. Все застыло, кроме меня. – еле двигающейся рукой достала из сапога заныканный нож. Полоснула во второй раз по запястью. Кровь маленькими капельками набирается на линии пореза и робкими ручейками соскальзывает на пол. Почти завораживающее зрелище. Краем глаза замечаю, как темнеет лицо Матвея. Он понял, что я намерена идти до конца.
– ...Нити, связывающие дарсинцев с Сонилимом рвутся одна за одной. Магия, которой располагает накопитель больше им не доступна... Вместе с нитями рвутся их жизненные силы. Они умирают. Один за другим, бесчувственно падая на пол. Они мертвы. Все девять. – я видела воочию как все выряженные императоры этого мира, словно тряпичные куклы падают на пол... Нет, одна держится. Одна, вернее один, опустился на колени и с насмешкой смотрит на меня. – Джахар, последний из выживших, лишается магии. Любой. Он изгой. Он монстр, которого убивают его прежние рабы... – полный боли крик нектаром капает на мою душу.
Вей пытается освободиться, но я с усилием накидываю на него "веревку" и удерживаю на месте, посылая ему только мысль "Я должна это сделать. Пока есть я – есть возможность повторного воцарения дарсинцев в этом мире". Он это не желает ни понимать, ни принимать...
- Это только твой выбор, Вей... – тихонько вздыхаю и продолжаю и дальше создавать новые постулаты для этого мира.
- ...Я, дитя двух миров, добровольно отдаю свою магию этому миру. Я двукровный пактарим, своей последней волей запрещаю любому со злыми помыслами проникать в этот мир и разрушать его. Ни одно думающее существо больше не будет страдать, не будет униженным...
Понимаю, что чего-то не хватает, что-то забыла...
- ...Чужеродный накопитель магии разрушается и выпускает Магию Желаний из длительного заточения и... пусть она возвращается на свое законное место. Магию нельзя поработить.. – судорожно соображаю, что еще можно нажелать, пока последние капли силы у меня в руках. В голову, как на зло ничего больше не приходит. Хотя... – Матвей, я освобождаю тебя от всех клятв. Ты свободен. Ибо такое мое последнее слово.
Замолкла. Пелена перед глазами начинает редеть и я вижу собравшихся вокруг моего каменного кресла-алтаря. Все присутствующие, в которых я с трудом узнаю Заф и Керона, Касси и Багара, Ивара и Рамла... Все, кто был мне близок и дорог в последнее время – все здесь.
С горечью вспоминаю, что Валлас мертв. Горечь эта не от утраты когда-то близкого мне человека. Горечь от того, что его кровь не на моих руках... Перевожу взгляд на пол, все в моей крови, разлитой и уже порядком затоптанной во время сражения.
Перед глазами плывут круги, мир вновь качается, словно лодка в шторм..
За блокированных в неестетвенных позах воинов я не переживаю – они освободятся, как только меня не станет.
Как же ж все таки я устала...
Вспомнилась земная фраза "мне на все наспать" и я попыталась улыбнуться, но ни один мускул меня больше не слушался. Затуманенный мозг поначалу пытался исправить ситуацию, бороться с усталостью, с истощением, но накатившая апатия быстро убила в зародыше бесперспективное дело. Сейчас мне реально было на все наспать - я больше была не в состоянии держать глаза открытыми даже на миг.
"Вот тебе и пророчество... все пошло не так... Как же не хочется умирать" подумала я.
Последнее, что выхватил из этого бреда мой взор, были черные глаза темного, смотрящие на меня с отчаянием..
ЭПИЛОГ
Жутко хотелось пить. Это меня и разбудило. С трудом разлепив глаза, я осознала себя лежащей в незнакомой мне комнате. По обстановке сделать выводы было затруднительно: надо мной выбеленный потолок, справа стена, слева виден угол стола и окно, с которого лил тусклый свет раннего утра... или позднего вечера. Большего рассмотреть не получалось – попытка повернуть голову закончилась тем, что в висок мне начал ввинчиваться очередной раскаленный прут мигрени.
Захотелось встать с кровати и выглянуть в окно, но ноги меня не слушались. Впрочем, поднять руки тоже не получилось. А вместо оклика мои голосовые связки выдали противнейший писк вместе с хрипом. Вторая попытка подать голос заставила прут в виске войти на несколько миллиметров вглубь, отчего голова начала буквально раскалываться.