Глава третья
Черный человек
Сонька сидела на мягком пуфике возле диванчика, внимательно слушала рассказ девочки.
— Мамочка болела совсем недолго, умерла сразу, вдруг. И я осталась одна…
— С папой, — подсказала воровка.
— Да, с папой… Но все равно одна. Отец живет своей жизнью и часто просто забывает обо мне. Вначале сильно пил, и я боялась по ночам оставаться одна. Он ходил по всем комнатам, кричал и плакал… Разогнал почти всю прислугу. Жадный стал… временами жестокий… стал бить меня. — Девочка вытерла ладошкой повлажневшие глаза, попыталась усмехнуться. — Простите… — Вытащила из кармана платочек, высморкалась. — Вам, наверно, неинтересно?
— Почему же? — возразила Сонька. — У меня ведь тоже дочь.
— Ну да, — согласилась Анастасия и снова виновато усмехнулась. — Потерпите, я ведь ни с кем здесь не разговариваю. Здесь все чужие… А с вами… с вами, наверно, потому, что, возможно, больше не увижу вас.
— Кто знает?
— Да, кто знает… — согласилась по-взрослому Анастасия. Помолчала, нежно улыбнулась. — Мне понравилась ваша Анна. С нею я бы хотела дружить.
— Она также нравится и князю.
— Это плохо. Он ведь хочет от нее одного… Вы знаете, чего он хочет?
Женщина прикрыла глаза, кивнула.
— Знаю. Потому я здесь.
— Вы должны запретить ей у нас бывать!
— Конечно запрещу. Но тогда ты больше ее не увидишь!
В глазах девочки промелькнул испуг, после чего она твердо заявила:
— Увижу. Я давно хочу сбежать от отца.
— Это сложно и не нужно, — заметила воровка. — Бродячая жизнь не для вас.
Анастасия подумала, по-взрослому вздохнула.
— Наверное… Но Анна все равно не должна сюда больше приходить! Объясните это ей!
Сонька усмехнулась.
— Я-то объясню. Но вначале мне надо выбраться отсюда.
Глаза девочки вдруг загорелись.
— Я знаю, как это сделать!.. Я сама часто так выскальзываю из дома, и никто не замечает! — Она встала на стул, дотянулась до небольшого окна на стеклянной крыше, открыла его. — Смотрите сюда!
Сонька влезла на второй стул, дотянулась до окна, увидела покатую крышу и металлическую пожарную лестницу на ней, спускающуюся почти до самой земли.
Во дворе на проволоке бегали мощные собаки.
— Вы поняли? — Глаза девочки продолжали гореть азартом. — Все просто. Главное — не бояться. А крыша хоть и стеклянная, но крепкая. Она даже вас выдержит!
— Для чего эта лестница?
— Для мытья крыши… — Девочке явно нравилась ее затея, поэтому она продолжила: — С лестницы на землю, и сразу к забору! А под забором выемка! Нырнул — и уже на улице!.. Главное здесь, чтоб собаки не покусали…
— Злые?
— Злые?
— На чужих — очень. Меня же они знают.
Внизу, едва ли не рядом с их потайной комнатой, послышался негромкий голос Никанора:
— Мадемуазель Анастасия!.. Вы здесь?.. Князь велит немедля явиться к нему!.. К вам пожаловала гостья!.. Ответьте же, мадемуазель!
Девочка приложила палец к губам, показывая, чтоб Сонька вела себя тихо, и, когда голос слуги удалился, прошептала:
— Вы будьте здесь, а я отлучусь. Иначе папа вечером поставит меня на соль. — Анастасия подняла подол платья, показала красные в язвочках коленки. — Он всегда так делает, когда в дурном расположении. — Вдруг светло улыбнулась. — Там ждет меня ваша дочь… мадемуазель Анна.
Княжна свойски подмигнула гостье, выскользнула за дверь, затем с обратной стороны заперла на замок, и шажки ее удалились.
На улице уже темнело.
Сонька посидела какое-то время в раздумье, затем влезла на стул, стала изучать крышу и стальную лестницу, спускающуюся к земле.
Михелина и Анастасия встретились спокойно и достойно, как надлежало девушкам из хорошего общества — поклонились друг другу, протянули для приветствия руки.
— Я рада вас видеть, — сказала Анастасия.
— Я вас также, — улыбнулась гостья.
— Папенька, мы можем побыть с Анной вдвоем? — повернулась девочка к князю.
Тот усмехнулся, снисходительно пожал плечами.
— Анна сегодня твоя гостья. В вашем распоряжении полчаса. Затем ты обязана сесть за инструмент.
— Я помню, папенька. — Анастасия взяла гостью за руку, повела в глубь анфилады, объяснила: — Я не люблю много пространства. Люблю, когда тесно и уютно.
Во дворе залаяли собаки, мужской голос злобно прикрикнул на них, и они постепенно успокоились.
Девочки оказались в небольшой комнате с опущенными шторами, здесь стояли изящное инкрустированное пианино, несколько низких тряпичных кресел в виде разных зверей, такой же низкий стол и широкий мягкий диван, на полу валялись разного вида игрушки. Но главное — все стены были увешаны большими листами ярких картин.