В этой истории много явных несовпадений. Если Мордох Блювштейн родился в 1861 году, то его матушке на этот момент могло быть не более… 15 лет. А если принимать во внимание другие возможные даты ее рождения, то и того меньше.
Далее — первым мужем Соньки был Исаак Розенбад. Это один из немногих подтвержденных фактов биографии Соньки. Следовательно, Мордох никак не мог быть сыном Михаила Блювштейна и носить его фамилию. У сына Соньки должна была быть иная фамилия.
Наконец, ни в одном из документов, касающихся судьбы Соньки, равно как и ни в одной из легенд о ее жизни, упоминания сына Золотой Ручки нет. Скорее всего, говорить можно о самозванце, который выдавал себя за сына известной аферистки для придания своей фигуре веса в криминальном сообществе. Что с ним стало после этапирования в Варшаву, неизвестно. Этот человек сгинул в недрах истории, почти не оставив по себе памяти — ни темной, ни, разумеется, доброй. Словно и не жил никогда.
Что касается двух старших дочерей Соньки, рожденных в браке с Михаилом Блювштейном, то и здесь существует некоторая путаница. Дело в том, что при рождении они получили другие имена. Софья Михайловна Блювштейн на самом деле была Таббой, а Антонина Михайловна — Рахиль-Мэри. Имена были изменены, надо полагать, во Франции, где девочки получали образование (если, добавим, они действительно учились в Париже, а не в Одессе). Это могло произойти и позже. Обе работали в московской оперетте, где еврейские имена могли повредить их сценической карьере.
Старшую дочь Таббу некоторые исследователи жизни Золотой Ручки склонны считать такой же самозванкой, как и Мордох Блювштейн. Это позволяет косвенным путем прояснить судьбу старшей дочери Соньки — Суры-Ривки. По мнению биографов, артистками московской оперетты были Сура-Ривка, принявшая имя Софьи (что более созвучно, нежели «переделанное» в Софью имя Табба), и Рахиль-Мэри. Но в таком случае разница в возрасте между сестрами была слишком велика — 14 лет. Вряд ли в таком случае они могли выступать на сцене одновременно, да еще и в одном и том же амплуа пажей (об этом Сонька рассказала Дорошевичу). Поэтому Табба, скорее всего, была настоящей второй дочерью Соньки. А о судьбе первой дочери Суры-Ривки Золотая Ручка не переживала лишь по той причине, что не испытывала к ней материнских чувств. Она бросила девочку, когда сама еще была почти ребенком.
Не имея достоверной информации, снова обратимся к слухам и легендам. Так все-таки какой Сонька была матерью? Она проводила с дочками какое-то время, но потом, отправляясь на очередную авантюру, сдавала их на руки гувернанткам. Говорят, что она не скупилась на содержание дочерей. Легенда об их парижском образовании не выглядит такой уж невероятной. Для Соньки были открыты все границы (а их в то время в современном понимании и не было, контрольно-следовая полоса и закрытые приграничные зоны — изобретение XX века). В ее руках находились баснословные деньги, которые она не прятала в кубышку. И предполагать, что она экономила на содержании и образовании своих детей, повода нет.
Разночтения вызывает судьба повзрослевших дочерей Золотой Ручки. По одним сведениям, они выступали не в Москве, а в Одессе (где, впрочем, не было театра оперетты). По другим, дочери Соньки были достаточно богаты, чтобы нуждаться в помощи лихой маменьки. Когда вокруг имени Соньки разгорелся новый скандал в связи с ее побегами с Сахалина, дочери Золотой Ручки отрицали какую-либо родственную связь с ней, предав, по сути, собственную мать. Это отречение было отчасти возмездием, которое постигло непутевую мамашу. Однако выглядит жутковато. Если бы Сонька напрочь забыла про дочерей, если бы не высылала им денег на проживание, если бы не заботилась об их судьбе…
Другая легенда гласит обратное. Сбежав с Сахалина, Сонька приехала к дочерям в Москву. И прожила долгие годы под их крылом, забыв свое ремесло. Правда, та же легенда отвела Соньке невероятно долгий срок жизни. Датой ее кончины называют и 1905, и 1921, и 1940 годы. Существует версия, согласно которой Сонька умерла уже в 1960-е годы, то есть, прожив более 120 лет. Невероятно? Для кого-то она жива вечно.
Легенды говорят и иное. В годы наибольшего расцвета своего криминального таланта, когда Сонька купалась в деньгах и роскоши, она содержала сиротские дома — именно так, во множественном числе. Значит ли это, что она сожалела о загубленной семейной жизни и о том, что не познала в полной мере счастье материнства? Возможно, и так. Отыскать эти «сиротские дома» не удастся — нет абсолютно никакой информации. Остается лишь поверить — ив существование этих приютов, и в ее сожаление (о раскаянии речи, понятно, не идет).
Трудно предъявлять этой необыкновенной женщине какие-либо претензии, считая, что она должна была (и могла) жить, как другие ее современницы. Сонька Золотая Ручка — гений с обратным знаком, женщина необыкновенная, необычайно талантливая. И подходить к ее личности с обычными обывательскими мерками, наверное, неправильно.
Она могла быть матерью ровно в той степени, в которой это совмещалось с ее воспитанием и характером. Что касается воспитания, то, помимо родителей (которые ушли из жизни довольно рано, когда Шейндля-Сура была еще ребенком), перед ее глазами был пример старшей сестры Фейги и ее мужа, промышлявших воровским ремеслом. С ними Сонька и вошла в воровскую профессию. На них поначалу и равнялась. Как могли развиться ее материнские инстинкты, если сама жизнь состояла из череды комбинаций, погонь, лжи? Для создания семьи нужны покой и стабильность. Ни того, ни другого в судьбе Соньки не было…
На судьбу этой, вне сомнений, несчастной женщины можно взглянуть и с другой стороны. В легендах, которые слагались о Соньке в воровском мире, сквозит тоска по красивой, сильной женщине — союзнице, спутнице и… матери. Одинокая душа «жигана» требует сочувствия и поклонения. Кто станет преклоняться перед ничтожным грабителем и аферистом? Только такая же аферистка и воровка. Кто будет ждать рецидивиста из тюрьмы? Мать. Отсюда все знаменитые музыкальные баллады о Соньках и Мурках. Отсюда и тоскливые песни об ожидающей вора матери, для которой он и не вор вовсе, а сын, несчастный мужчина, которого она воспитала.
Сонька Золотая Ручка для воровской среды стала не только королевой преступного мира, но и вот такой всепрощающей матерью, женщиной, способной на широкие жесты и сочувствие. И неважно, что реальная Софья Блювштейн была женщиной жестокой, коварной и беспринципной. Для воровской среды она была прежде всего женщиной. Красивой, молодой (в легендах Сонька никогда не предстает женщиной «бальзаковского возраста», она вечно молода и невероятно привлекательна). Властной. Знающей, как следует поступить в минуту опасности.
Золотая Ручка — идеальная воровка, какой ее представляют члены криминального сообщества. В нашей стране, где во времена социализма под судом был каждый пятый взрослый мужчина, где интеллигенция приняла в свой язык элементы воровского языка — «фени», мифы о Соньки были особенно живучи. Из поколения в поколение рассказы о ее похождениях и широкой душе передавались изустно. Сонька противопоставлялась жестокому давлению государства, под которым крепла криминальная среда. Она выдержала все — и погони, и суды, и кандалы, и плеть сахалинского палача Комлева. Главная мораль этих легенд — терпи и надейся. Появится и в твоей жизни вот такая красивая, умная и смелая Сонька. А если не случится — довольствуйся тем, что есть. То есть вот этими легендами о Золотой Ручке. Они тебя поддержат и, возможно, спасут. От чего? От разочарований. От судьбы же в любом случае не спасешься — как не спаслась и Сонька.
ВСЯ ЖИЗНЬ — ИГРА
Азарт Соньки, ее восприятие жизни как вечной игры — отдельная тема. Она была не просто игроком. Она была мастером этой рискованной игры «в догонялки». Шулером высочайшего класса. Сонька умела рисковать и извлекать выгоду даже из проигрышных, безнадежных ситуаций.