— Кто это все?
— Они сами да еще два мужика. Один черный-пречерный, высокий, а другой поменьше будет, что намедни ночью пришел. Я ему еще дверь отворяла.
— Да куда же они ушли?
— Все убегли в сад. Стою я у окна в кухне, мимо меня, как кошки какие… Да через забор, а там на беседку… Только их и видели.
Софья Владиславовна поняла: дело приняло серьезный оборот.
— Вот чудаки! — с непринужденной улыбкой воскликнула она. — Скажи пожалуйста! Это я их так напугала, что они от меня через забор шарахнулись. Ха-ха-ха!
Горничная тоже засмеялась.
— В случае чего, если спросят, кто у меня бывает, говори, что никто и никогда у барыни не бывает. Побожись, что никого не видала, а то плохо нам будет. А этих чертей больше в дом не пускай. Нахалы какие! Только за мой счет живут. А я — бедная вдова. На них не напасешься, — плаксиво затянула Софья Владиславовна.
— Вестимо дело. Что и за мужики, которые у бабы отымают, — согласилась Таня.
— Ну-с, ступай на кухню. Будут звонить — ты не открывай без меня. Доложи.
Софья Владиславовна принялась одеваться. Она достала свое любимое черное платье с кружевами, прикрепила брошку из черной эмали с большим бриллиантом посредине, взглянула на себя в зеркало. Простая незатейливая прическа при богатой шевелюре придавала Софье Владиславовне вид скромной семейной женщины.
И тут в прихожей раздался резкий звонок. В первый момент Сонька немного струхнула. Она понимала, что это не иначе, как полиция. В ней не было уверенности, что барон прихватил с собой все краденое имущество. Кроме того, могли остаться следы — обертки, коробки, футляры…
Прибежала горничная.
— Открывать, либо не?
Но Софья Владиславовна уже пришла в себя.
— Поди открой и скажи, что я дома.
Не вошли, а скорее вбежали околоточные, два сыщика и четверо городовых. За ними вошел пристав и чиновник с кокардой.
— Что вам угодно? — спросила графиня, встречая непрошеных гостей в роскошной гостиной.
Пристав при виде элегантной дамы звякнул шпорами:
— Извините, графиня, долг службы…
Его прервал чиновник, сухо представившись:
— Чиновник для особых поручений при начальнике сыскной полиции Алексеев.
— Прошу вас. В чем дело?
— Нам поручено произвести тщательный обыск всего этого здания, в которое входили некоторые темные по своему понятию лица.
— У меня?
— Да, именно у вас, графиня, — ироническим тоном подтвердил чиновник.
— Пожалуйста. Вот все мои ключи.
— Будьте любезны показать нам все ваши кладовки, а в особенности — подвальное помещение и сараи.
— Прошу вас, — пожимая плечами, сказала Софья Владиславовна.
— Вы, ротмистр, распорядитесь, чтобы во время обыска, который мы с вами произведем, в комнате вместе с хозяйкой квартиры находился надзиратель.
Пристав крикнул в коридор:
— Марков, сюда!
Вбежал рослый околоточный надзиратель с испитым красным лицом.
— Будешь тут стоять, — скомандовал ротмистр, — покуда мы не вернемся в эту комнату.
— Вы разрешите мне пройти в спальню? Ключи в моем ночном столике.
— Пожалуйста, графиня, сделайте одолжение, но только в сопровождении надзирателя.
Вместе с околоточным Софья Владиславовна, не торопясь, прошла через столовую в будуар и на глазах у надзирателя вынула из ночного столика связку ключей.
Вернувшись в гостиную, она застала одного лишь чиновника.
— Скажите, пожалуйста, графиня, бывал у вас барон Гакель? Положим, что он не барон, но именует себя таковым. Но это безразлично. Так бывал?
— Барон? О, да. Он иногда бывает. Вы говорите, что он не барон? Это меня удивляет.
— Простите за нескромный вопрос: он иногда ночевал у вас?
— Я предоставляю себе право не отвечать на подобные вопросы, — спокойно парировала графиня.
— Это ваше право, но долг мне повелевает предложить вам такой вопрос.
Софья Владиславовна ничего не ответила и села в кресло около стола. Чиновник ушел. В коридоре раздавались голоса. Сыщики покрикивали на прислугу, та огрызалась. Софья Владиславовна в зеркале видела, как за каждым ее движением следит лупоглазый Марков.
Раздраженный, вернулся в гостиную чиновник.
— Вы, графиня, благотворите предъявить ваши документы. Лицо ваше кажется мне очень знакомым.
— Благоволите проводить меня в будуар, там я могу вам показать свидетельство о браке.
— А метрика?
— Не помню, где она у меня. Недавно ее искала и, вообразите, не нашла, — с пренебрежительной миной процедила она.
— Ну, в таком случае хоть свидетельство о браке и вид на жительство.
Софья Владиславовна достала бювар из светлой шагреневой кожи и предоставила его в распоряжение чиновника.
— Тут все.
— Посмотрим.
Чиновник подолгу проверял каждый документ — глядел на свет, ощупывал, наконец, возвратил бювар Софье Владиславовне. Все было в порядке — не придерешься.
— Скажите, графиня, у вас нет другого выхода из особняка?
— Ворота, но они всегда закрыты.
— Удивительная вещь. Не может быть, чтобы трое сыщиков — и все страдали галлюцинациями.
— Я вас не понимаю.
— Да тут и понимать нечего. Видели, как барон приехал вчера вечером, еще один тип утром был, и через какие-нибудь двадцать минут никого…
— Потрудитесь поискать. Мне нечего вам сказать. Может быть, барон и был. У него ключ от парадной, но я только что встала. Даже кровать не убрана.
Чиновник злобно взглянул на Софью Владиславовну. Сыскное чутье говорило ему: здесь что-то неладно. Но обыскали весь дом и абсолютно ничего не нашли. Явился сконфуженный пристав.
— Придется протокол составлять.
— В участке составим, — резко оборвал его раздраженный неудачей чин сыскного отделения.
— Как вам будет угодно.
— Надеюсь, у вас нет к нам претензии? — с кривой улыбкой обратился к Софье Владиславовне Алексеев.
Та ничего не ответила.
— Пардон, сударыня, — звякнув шпорами с гвардейским шиком, прокартавил пристав.
— Что делать, — с вымученной усмешкой ответила ему графиня, по-прежнему не обращая внимания на чиновника, — я понимаю, долг службы, хотя, конечно, не очень приятно все-таки…
Наконец дверь за полицейскими захлопнулась, и прислуга вернулась в гостиную, где ее поджидала Золотая Ручка, сразу утратившая контроль над собой и отдавшая себя во власть нервной дрожи.
— Ох, и замучили меня черти окаянные. Всюду лезут, тычутся, ругаются, — жаловалась Таня.
— Что с ними поделаешь? Приказали искать — они и ищут. Поставь скорее самовар, я еще чаю не пила.
Когда горничная удалилась, графиня в изнеможении рухнула на диван. Она ломала руки. Она готова была обильно разрыдаться.
— Господи, надоело так жить! Пристрою детей — и за границу!
Глава XIII
НОВАЯ ПОБЕДА
Одна забота не давала Софье Владиславовне покоя — деньги. Она решила перевести их за границу: часть — в Париж, а часть — в Берлин.
Осторожно, небольшими суммами, переправляла она свой капитал, беря каждый раз аккредитив на свое имя — графини Миола. Аккредитивы прятала в несгораемом шкафу Московского торгово-промышленного банка. Ключ от шкафа оставляла на хранение в кондитерской Сиу у продавщицы Прокофьевой. Все было тонко рассчитано. В случае обыска не смогли бы найти даже следа этих денег.
Однажды шла Софья Владиславовна по Кузнецкому мосту, неся в ридикюле очередную порцию капитала. И тут мимо нее на прекрасном рысаке проехал господин с окладистой бородой. Он оглянулся на нее, остановил кучера. Это не ускользнуло от внимания Софьи Владиславовны.
Она специально остановилась у витрины книжного магазина товарищества «Вольф», делая вид, что рассматривает обложки французских романов.
— Простите, мадам, — обратился к ней бородатый на прекрасном французском языке, — мне кажется, я имел счастье быть представленным вам в Париже.