Приложения
В. В. фон Ланге
ИСТИНА О ЗОЛОТОЙ РУЧКЕ
Совершенно случайно я узнал, что на столбцах местной газеты «Одесская почта» появился фельетон под заглавием «Золотая Ручка (Из недавнего прошлого)», автором которого является г. Ратмир, и что этот фельетон, вышедший в очень многих номерах «Почты», еще не закончен и, очевидно, конца ему не будет, ибо сочинять небылицы и всевозможные сказки можно без конца.
Наше общество, падкое на сенсацию, не разбираясь, покупает «Почту» из-за этого фельетона.
Фельетон этот в нескольких экземплярах дал мне мой добрый знакомый В. В. Мель, родной племянник покойного Карла Меля, о котором так красноречиво описывает г. Ратмир, как об одной из жертв воровских проделок «Золотой ручки» — Софии Блювштейн.
В. В. Мель крайне возмущен выдумкой г. Ратмира о его дяде, причем утверждает, что она взята из другого источника; он заявил мне, что хороший его знакомый, некто г. Сарве, по профессии котельный мастер, имеющий на Пересыпи свой завод, еще месяца за два до появления первого фельетона г. Ратмира о «Золотой ручке» в «Одесской почте», рассказал ему совершенно аналогичный случай, происшедший в Лондоне в текущем году, жертвой которого сделался один богатый ювелир.
Желая вывести из заблуждения общество, введенное в таковое г. Ратмиром его мифическим фельетоном о «Золотой ручке», где он выставляет действующими лицами: градоначальника, адмирала П. А. Зеленого, полицеймейстера, полковника Я. Н. Бунина, капитана порта, генерала В. П. Перелешина, начальника одес. сыскного отделения А. С. Чебанова, его агента Николая Рехтмана, владельца магазина часов Карла Меля, доктора Дрознеса и мн. друг., которые уже несколько лет почивают непробудным сном и, надо полагать, г. Ратмир, зная о их смерти, убежден, что со стороны покойников возражений не найдет, я, как прослуживший в Одесской городской полиции около 18 лет, где в продолжение нескольких лет состоял помощником начальника сыскного отделения, того же А. С. Чебанова, великолепно знаю, надеясь, что мне память не изменила, все, что происходило в Одессе до 1901 года и что делал каждый агент сыскного отделения, не исключая и самого Чебанова, ибо секретов между нами не существовало, постараюсь доказать неправдоподобность и полнейшую недействительность того, что описывает в своем бесконечном фельетоне г. Ратмир о «Золотой ручке».
Виталий фон Ланге
Софья Блювштейн — жена железнодорожного вора и шулера М. Блювштейна. Чета эта в 1890 году проживала в Одессе в доме Бирюкова на Толкучем рынке. Я очень много слыхал о Софье Блювштейн, как о ловкой и неуловимой воровке; о ней было несколько требований судебных следователей разных городов о розыске и задержании ее, как подозреваемой в кражах из магазинов. Главная специальность С. Блювштейн не карманные кражи, а кражи из магазинов; выражаясь по-воровски, она «шопен-фелерша».
Когда я в 1890 году посетил ее квартиру и, не застав ее дома, произвел обыск, то в доказательство ее профессии — магазинной воровки — обнаружил специально приспособленное для кражи из магазинов платье, т. е. верхнее платье было сшито внизу с нижней юбкой, вверху платья спереди имелся разрез.
Таким образом, платье это представляло собою большой мешок или карман, куда свободно можно спрятать не одну штуку шелка или бархата.
В квартире Блювштейн, кроме самого хозяина М. Блювштейна, застал нескольких железнодорожных карманных воров-королей, некоторые из них и по сие время находятся в живых, как-то: Капелюшник, Жорж, Янкель-Хик и др., всех их было человек 6–7. В момент моего появления они играли в карты в еврейскую игру «око» и С. Блювштейн отсутствовала.
Муж ее заявил, что Софья Блювштейн якобы уехала на Кавказ в Пятигорск лечиться. На комоде я заметил фотографическую карточку довольно красивой дамы.
На вопрос мой М. Блювштейну, кто это за особа, он ответил: «Моя супруга». Карточку эту я взял себе, хотя против этого протестовал ее супруг.
Через несколько дней после обыска, вызвал меня по телефону А. Чебанов, состоявший в то время помощником пристава Бульварного участка, и спросил меня, правда ли, что я производил обыск у Блювштейна, у которого взял карточку его жены.
Я дал Чебанову утвердительный ответ.
Последний убедительно просил меня сделать ему сюрприз подарком карточки С. Блювштейн; в этом я ему не мог отказать и тотчас же переслал ее городовым.
Софья Блювштейн, кроме профессионального занятия по магазинам, изредка содействовала своему мужу в кражах па железных дорогах.
Ездила она преимущественно в вагонах I класса и редко во II классе, всегда одевалась по последней моде и элегантно.
Как красивая женщина, требовала от пассажиров-собеседников особого внимания и поддавалась ухаживанию их.
В поездах с мужем говорила на «вы», называя себя свободной соломенной вдовою.
Благодаря особенному умению и хитрости, она достигала того, чего без нее не мог достичь ее благоверный супруг. Результат для пассажира-спутника был весьма печален — карманы опустошались у приятного собеседника, а след Блювштейн простывал.
Об этой ее профессии знал высший преступный мир, агенты которого не скрывали этого предо много.
Вот краткая характеристика четы Блювштейн.
Теперь я коснусь фельетона г. Ратмира о «Золотой ручке» и постараюсь доказать полнейший вымысел его, почему позволю себе заблаговременно назвать этот фельетон его действительным именем — «сказкою», так как таковую можно сочинять на все лады, смотря по вдохновению.
В первой же главе г. Ратмир говорит, что, описывая похождения «Золотой ручки», он собрал данные лично от самой С. Блювштейн, либо знает понаслышке и, передавая их, за достоверность не ручается. Иначе говоря, «не любо, не слушай, а врать не мешай».
Интересно знать, когда это г. Ратмир мог лично беседовать с Софьею Блювштейн; не тогда ли, когда она была на том свете вместе с Зеленым, Мелем, Чебановым и др., и неужели она настолько была глупа или наивна, чтобы бравировать своей преступной деятельностью, рассказывая всякому встречному о том, что она воровка-фокусница.
Насколько мне известно, С. Блювштейн была женщина в высшей степени скрытная и упрямая. Она не сознавалась в преступлениях даже тогда, когда ловилась с поличным. Полнейшая чушь, не выдерживающая никакой критики.
К моему неудовольствию, я лично не знаком с автором фельетона «Золотая ручка» г. Ратмиром.
Если, по мнению Г. Ратмира, более 20-ти лет тому назад есть «недавнее прошлое», с какового времени Блювштейн наслаждалась природою Сахалина и лет около 10, как она отправилась к праотцам, тоже «недавнее прошлое», то, конечно, смело можно ссылаться на таких лиц, как Зеленый, Мель, Чебанов, Бунин, Рехтман и др., умерших всего только от 3 до 8 лет тому назад.
Жалко, не могут встать из гробов своих Бунин и Чебанов, они бы воочию заявили г. Ратмиру, что все, что он пишет о них, есть полнейший вымысел, а Карл Мель, пожалуй, вызвал бы его на дуэль и привлек бы его к ответственности по 1535 от. улож. о нак.
Засим, если бы г. Ратмир перед выпуском в свет своего мифического фельетона обратился бы ко мне, как бывшему много лет на службе в Одесской полиции и занимавшемуся розысками преступников в период нахождения С. Блювштейн на свободе и в Одессе, просил бы моего совета и указания достоверных сведений о «Золотой ручке», то я категорически заявил бы ему: «Если хотите писать о „Золотой ручке“, то пишите только одну правду, а не передавайте, для красного словца, преступления, совершенные другими лицами уже после смерти „Золотой ручки“, ибо тень ее праха явится к вам и скажет: „Грех покойников хулить и вымышлять на них разную ерунду“».