Критики ничего не заметили: «Фирма <Дранкова> продолжает столь понравившиеся публике похождения знаменитой авантюристки. Г-жа Гофман успела совершенно сродниться со своей ролью и ведет ее одинаково мастерски во всех необычайных положениях, в которые ей приходится попадать по фантазии авторов сценария (на этот раз графа Амори). В 5-й серии интересны встречи Соньки с корнетом Савиным и знаменитым русским сыщиком Путилиным»[10].
Сонька Золотая Ручка. Кадр из фильма.
Граф Амори, очевидно, писал свой роман параллельно со сценарием, продолжая изобретать «необычайные положения». Образцом служили зарубежные криминальные мелодрамы: один из историков дореволюционного кино недаром удачно сравнил российскую киноленту с Фантомасом Л. Фейада[11]. В 6-й серии, например, Путилин привлекает Соньку к… расследованию громкого убийства: кто, как не преступник, сумеет разобраться в загадочном преступлении? Проницательная Золотая Ручка, использовав все свои чары, быстро разоблачает убийцу-инженера. В конечном итоге у графа Амори в дураках оставался сам Путилин, поручивший Соньке расследовать совершенную ею же кражу (иначе обстояло дело в романе, где верх одержал Путилин, а Золотую Ручку ждал суд и заслуженное наказание).
И. П. Рапгоф, «граф Амори».
О графе Амори, И. Рапгофе, стоит рассказать подробней. Он родился в 1860 г. в Петербурге и был хорошо образован: в 1870 г. поступил в училище при реформатских церквах, в 1879 г. в Петербургскую консерваторию по классу фортепьяно, брал уроки фортепьянной игры в Лейпциге и Париже. В 1881 г. вместе с братом он основал в Петербурге быстро ставшие известными «Высшие курсы фортепианной игры». Однако между братьями пробежала черная кошка, и в 1888 г. Рапгоф возглавил частную музыкальную школу Ф. И. Руссо, а позднее был приглашен на должность профессора педагогических курсов при Фребелевском обществе, где читал курс психологии.
Еще в 1880-х гг. Рапгоф публиковался как музыкальный критик (под псевдонимом П. Ипполитов); многочисленные статьи в периодике (Гражданин, Русь, Сын отечества, Московские ведомости, Петербургский листок, лондонская Daily Chronicle, парижская Gaulois), книги Введение к «Школе техники» (1886), Пианофилы и пианофобы (1894) принесли ему известность как музыкальному рецензенту и критику. С 1898 г. Рапгоф под псевдонимом «доктор Фогпари» и собственной фамилией опубликовал ряд переводных и компилятивных книг в диапазоне от Гигиены любви (1898) до «зеркала тайных наук Белой и Черной магии» Волшебная книга (1912) и сборника кулинарных рецептов Вегетарианский стол (1914).
В начале 1900-х гг. Рапгоф стал завзятым энтузиастом и первым в России пропагандистом граммофона: организовывал грамзаписи русских артистов и концерты граммофонной музыки, открыл в Петербурге магазин грампластинок, ездил с лекциями о классической музыке по городам Центральной России и Поволжья и даже сумел разработать метод усовершенствования мембраны и рупора граммофонных аппаратов.
Разойдясь с партнерами, Рапгоф был вынужден оставить музыкальное предпринимательство и целиком посвятить себя литературе. В 1904–1906 гг. вышли первые романы «графа Амори» — Тайны японского двора и 1905 — кровавый год. В 1910-х к графу Амори пришла скандальная слава: Рапгоф изобрел прибыльную литературную технику, выпуская продолжения нашумевших романов — Ключи счастья А. Вербицкой, Санин М. Арцыбашева, Яма А. Куприна. Эти произведения, соответственно Побежденные (1912), Возвращение Санина (1914) и Финал (1913), выходили многочисленными изданиями и многотысячными тиражами; последний был и вовсе удачно замаскирован под произведение Куприна, после чего писатель обвинил Рапгофа в плагиате. Сходный маневр Рапгоф совершил и с романом Вербицкой. Кстати говоря, Вербицкую граф Амори не оставил в покое и впоследствии, «позаимствовав» ее фамилию для заглавия романа Любовные похождения m-те Вербицкой (1913). Другие романы и повести Рапгофа, который перебрался в предреволюционные годы в Москву, также отличались бульварным характером и варьировали авантюрные, уголовные и альковные темы: Золото и кровь (1912), Рабы страсти (1913), Банкир-преступник (1913), Тайны Апраксина двора (1914), Сановные шалости (1915), Власть тела и раскрепощение брака (1917) и пр. «Стремление к сенсациям, бесцеремонные заимствования, переложения и „продолжения“ чужих сюжетов, обретавшие под пером графа Амори налет пошлости, вывели его произведения за пределы литературы, о которой критика считала возможным говорить всерьез, а само имя графа Амори воспринималось как некий литературный курьез» — заключает Е. Яборова[12]. Эта двусмысленная слава сохранилась за Рапгофом по сей день, несмотря на его вклад в дореволюционную музыкальную и кинематографическую культуру (по сценариям графа Амори было снято около двух десятков фильмов).
11
Не скупясь при этом на инвективы: «чудовищное нагромождение однообразно нелепых событий», «сюжеты обоих фильмов одинаково нелепы, поступки действующих лиц одинаково плохо мотивированы, режиссерская работа одинаково дурна» (Гинзбург С. Кинематография дореволюционной России. М., 1963. С. 211–212).
12
Яборова Е. Т. Граф Амори // Русские писатели 1800–1917: Биографический словарь. Т. 2: Г-К. М., 1992. С. 13. Статья использована нами при написании послесловия.