Ник Никсон
СОНМ
Утро у Всеволода Михайловича Домры, следственного пристава сыскного отдела Полиции выдалось на редкость спокойным. За окном по жестяному подоконнику мелодично цокал дождь, отсчитывая мгновения перед окончанием смены. Казалось, весь мир сегодня на его стороне. Усталость, накопившаяся за тридцать лет службы и зудевшая последние годы, как самый гнусный геморрой, сменилась на меланхоличное чаяние. Он отчетливо представлял, как вскоре сложит на стол полицмейстеру жетон и оружие, как на выходное пособие купит катер, и как на месяц уйдёт в плавание по местным речушкам, рыбача и предаваясь воспоминаниям.
Со светолика в стеклянной рамке на него привычно смотрела Настасья.
Вчера у Домры был день рождения. На работе ему вручили именной револьвер и торт с полусотней свечей. Воздуха в его уставших от сигарет лёгких не хватило, чтобы все их задуть, поэтому на помощь пришёл молодой выскочка Стёпа Засекин. Загадал Домра то же, что и в прошлом году — чтобы она позвонила.
Но она не позвонила.
В дверь со стуком вошел Репнин Афанасий Петрович. С его висков к подбородку, щеголяя по возрастным неровностям, спускались аккуратные с лёгким налётом седины бакенбарды. Закрывая за собой дверь, он поклонился, будто полицмейстер на самом деле Домра, а не он. По правде говоря, Домре предлагали эту должность ещё десять лет назад, но он вежливо отказался. Перекладывание бумажек представлялось ему невыносимо тяжким предприятием, нежели ловля жестоких головорезов.
Афанасий Петрович с невозмутимым лицом положил стопку бумаг на стол. Ещё горячие — только из печатника.
Домра сверлил незваного гостя взглядом, выказывая всем видом своё недоумение. Новое дело? Полицмейстер, должно быть, сбрендил.
— Мне бы, Афанасий Петрович свои дела успеть закрыть, а ты мне новое подсовываешь.
— Почитай, почитай, Всеволод Михайлович. Ещё спасибо скажешь.
— Что бы там ни было, — Домра нарочно не смотрел в бумаги. — Отдай Засекину. У него шило зудит где надо.
— Это исключительный случай. Тут опыт нужен и холодная голова. После таких слов глаза Домры сами опустились в бумаги.
— Разыгрываешь? Это ты с Волконским всё придумал, чтобы меня позлить напоследок?
— Если бы ты, Всеволод Михайлович, не сидел возле этого старого корыта, а поставил, как нормальные люди квантовый телеграф, то был бы уже в курсе. Весь Город на ушах стоит.
Домра взглянул на свой старенький телеграф, которого очевидно ждет незавидная участь после ухода хозяина. Да, аппарат не позволял мгновенно обмениваться сообщениями, выходить в мировую сеть и следить за городскими светописцами, однако Домре было достаточно и того, что телеграф отправлял тексты на печатник.
— Двадцать восемь ножевых ранений. — прочитал вслух Домра. — И это сделал он?
— Вне всяких сомнений. Давно не припомню такого ясного дела. — Его арестовали?
— Во второй сидит. Так ты берёшься? Я выпишу тебе еще одну рабочую неделю.
Домра проскочил мимо полицмейстера. Тот закричал ему вслед: — Губернатор ждёт результатов!
В главном холле полицейского участка поселилось диковинное молчание. Проститутки, карманники, дебоширы, а вместе с ними городовые, сыщики, секретари — все молча пялились на экран.
Вестник говорил нагнетающим интригу тоном:
— Сегодня утром по подозрению в убийстве задержан владелец СОНМ Родион Пожарский.
Подозреваемого выводили из его дома трое городовых. Судя по тому как он непонимающе оглядывался, арест стал для него полной неожиданностью.
Одежда Пожарского сразу привлекла внимание Домры: зелёный костюм свободного кроя с множеством карманов — такой используют заядлые рыболовы. В нём не жарко, комары не в силах прокусить плотную ткань, а в карманах удобно хранить снасти и баночки с червями.
— Жертвой Родиона Пожарского стала его собственная дочь Влада, — на экране появился её светолик: красивая девушка с длинными каштановыми волосами и лучистой улыбкой. — Мы пока не располагаем деталями произошедшего.
Домра посмотрел на другой светолик, затесавшийся между бумаг. На нём Влада лежала на полу, её грудь и живот напоминали кровавую массу. Каштановые волосы облепили лицо, словно верёвки половой тряпки.
— Знакомые господина Пожарского сообщают, что в последние месяцы он вёл себя странно. Мы уже рассказывали о недавнем происшествии в ресторане Метрополь, где господин Пожарский совершил нападение на Грегора Бельского, почётного гражданина Города и владельца Оружейной мануфактуры.
— Буржуи тоже люди, — выпалил кто-то из задержанных.