Сон третий или "Кто же я? Иное время"
Будущее, стеклянные коридоры с панорамными окнами и комната, в которой практически нет мебели. Из-за прозрачной поверхности на меня смотрит небольшой город, полностью состоящий из вытянутых стеклянных, разноуровневых высотных зданий. Не таких больших, как небоскребы, но всё равно слишком высоких и неуловимо красивых в своём стеклянно-серо-голубом антураже. Огибая здания и кое-где даже проходя их насквозь, словно кровеносная система, город опутывали железнодорожные магистрали, но и для воздушного транспорта оставалось достаточно места. Для воздушного транспорта? Я в недоумении провожу руками по стеклу, вспоминая, где же я... и кто? Постепенно приходят знания. Это - студенческий городок, моя комната в главном общежитии. Меня перевели сюда буквально вчера. Это одно из самых высоких зданий здесь, исключая, разве что, ректорат. Но он стоит где-то позади, и не закрывает мне обзора не только на город, но и на долину, заросшую деревьями, что так манит свежей зеленью, там, за городскими пределами. Под пальцами привычно появляется панель управления, и вот материализуется стеклянный столик и небольшое кресло, отчего-то тоже прозрачное. Да, я помню: дверь для выхода там, справа, а если пройти по коридору и спуститься по такой же стеклянной лестнице на один этаж вниз, то там будет гараж. Гараж, где стоит мой новенький аэробайк. Сейчас утро, слишком раннее для остальных студентов. Но солнце уже встало, так почему бы не полетать? Выйдя в коридор, практически двумя прыжками преодолеваю лестницу. Дверь, еще дверь, пальцы привычно набирают защитный код, открывая доступ в гараж. Байк, такой же серо-стальной, как и весь окружающий город. Голубые блики скачут по отполированной поверхности, словно необычные солнечные зайчики. Стеклянная дверь наружу медленно открывается. Ожидание лишь подогревает моё желание сорваться с места и ухнуть в пропасть на сотню этажей. Незабываемое ощущение падения и ветра в лицо, - и я выравниваю байк параллельно земле. Чтобы не использовать полную мощность турбин, перелетаю с одной магистрали на другую, не заморачиваясь ни направлением движения, ни дорожными знаками, которые всплывают в виде голограмм прямо на дороге. Сейчас здесь нет никого, кто мог бы в чем-то меня упрекнуть. Газ на полную мощность, ещё несколько рывков, и я в зелёной долине, что так манила меня из города. Летать на транспорте здесь не разрешено, да я и сам не хочу портить эту атмосферу полного умиротворения и пугать только-только просыпающуюся природу мерным гудением турбин. Приземляясь на самом краю, достаю из багажника массивные грави-сапоги. На транспорте запрещено, но это не значит, что нельзя летать совсем, ведь так? Отталкиваюсь от земли, подпрыгиваю сразу на несколько метров ввысь и резко меняю направление, чтобы пятками оттолкнуться от большого камня. Приминать отдачей траву, посверкивающую бриллиантовыми каплями росы, кажется кощунством. Чуть дальше виднеется небольшой водопад, над которым легким дымком висит водяная пыль. И бабочки. Множество разноцветных бабочек танцует у воды причудливый танец. Прекрасное зрелище, даже слишком, но... В природе такого не бывает. Протягиваю руку, и мои пальцы свободно проходят сквозь алое крылышко: голограмма. Да и водопад, при ближайшем осмотре, оказывается не более, чем рукотворным фонтаном. Делаю несколько кругов, пролетая через мерцающие стайки, и устало сажусь на камень у воды, хотя его, скорее, следует называть бортиком. Действительно, неужели я ожидал, что рядом с городом, пусть это всего лишь студенческий закрытый городок, найдётся нетронутый уголок природы? С усмешкой поднимаюсь на ноги, собираясь вернуться в общежитие, но настораживаюсь, уловив краем глаза движение. Оказывается, я не единственный ранний посетитель здешней парковой зоны. В нескольких десятках метров от меня, прямо на мокрой траве застыла малышка в белом платьице. Крылатые голограммы порхали вокруг неё, но девочка не обращала на назойливые иллюзии никакого внимания, пристально рассматривая что-то, лежащее в её ладошках. Я присмотрелся получше, и... ну надо же! Бабочка? Только, в отличие от мелькающих вокруг ярких красавиц, эта казалась на удивление блёклой. На крыльях не было ярких красок, лишь серо-белый тон, с черными прожилками. Но у малышки глаза светились настоящей радостью, ведь бабочка в её руках была живой. Умиротворённо улыбаясь, я пешком зашагал в направлении города. Просыпаясь, всё ещё не могу вспомнить, кто же я, но этот мир почему-то начинает мне нравиться.