– Глухонемой что ли? – спросил он меня, почему-то шепотом.
– Да.
– Обезболим, зашьем, – заключил доктор, разглядывая вымытую рану. – Будешь как новенький!
С этими словами он хлопнул по здоровой ноге пациента.
Страшила вздрогнул, но на доктора так и не взглянул.
Я встала и вышла на улицу. Вася курил на крыльце.
– Может он глухонемой?
Снова начался дождь – мелкий, частый.
– А Лева где?
– Уехал.
– Куда?
Вася пожал плечами.
– В Шамать, наверное.
– А мы?
Вася не ответил.
– Трусливый Лев…
Чем ближе мы были к Сонному селу, тем меньше Вася говорил. Зато курил больше. Когда курил, всегда смотрел вдаль, будто видел там то, чего другие не видят, потому что смотрел долго и ему не надоедало. Сейчас это была темнота, смешенная с дождем.
Вася выкинул недокуренную сигарету и пошел обратно в дом. Я за ним.
Глава 6
– Штанишкам – хана, – говорю Страшиле, разглядывая аккуратные швы.
Штопанный. Вот и скажи теперь, что не чучело, – подумала я и тут же себя поругала.
– А это – выпить.
Доктор протянул Страшиле лежащие на ладони таблетки.
Страшила даже не взглянул.
Я с улыбкой приняла из рук доктора лекарства и стакан воды.
– Антибиотики, – пояснил он. – На всякий случай. Понаблюдаем. Но думаю, все будет хорошо.
Петр Олегович улыбнулся мне в ответ и вышел из комнаты.
Мы со Страшилой остались вдвоем.
Я подсела к нему на диван. Загородила собой зашторенное окно, которое он по-прежнему разглядывал. Ему некуда было деться – он смотрел мне в глаза.
– Тебе в Село надо? Не будешь пить – не доедешь. Здесь останешься. Понял?
Мне б твое рвение – думаю. Он берет дрожащей рукой таблетки, кладет их в рот, запивает.
Я забрала у него стакан.
– Как тебя зовут?
И честное слово! Он уже приоткрыл свои ссохшиеся губы, он был готов сказать… но на пороге появилась Настя. Позвала пить чай.
Через десять минут мы уже сидели в кухне за столом, покрытым клеёнчатой скатертью. Я, наконец, сменила свои промокшие, грязные джинсы на шорты, надела сухие носки, футболку. Наши рюкзаки стояли в комнате, которая была отведена нам на ночлег.
Настя поставила перед нами стаканы с горячим чаем, молоко в литровой банке, большой кусок сливочного масла на тарелке, нарезала хлеба, колбасы, огурцов…
И сама хозяюшка, наконец, присела за стол.
– А что же наш пострадавший? – спросил Петр Олегович, не досчитавшись гостей.
– Он не хочет, – ответила я, и торопливо добавила, – ему нужно побыть одному.
Доктор понимающе закивал. Вася еле заметно улыбнулся.
– Так куда вы ехали-то с этим чучелом? – спросил Петр Олегович.
Я уже хотела возмутиться, настоятельно попросить, чтобы нашего Страшилу так не называли, но, слава богу, сообразила, что доктор чучелом Леву обозвал.
– В Шамать, – ответил Вася.
Он складывал себе бутерброд.
– А там что?
Доктор налил в чай молока. Хорошо так плеснул, наверное, с пол стакана. Чай стал темно оранжевым. Видать, доктор любил покрепче.
– Родственники.
– А сами откуда?
– С Юга.
Я с запозданьем добавила:
– Да, там дальние родственники.
– А этот у меня уже с крыльца летал…
Доктор, задумчиво помешивал свой чай.
Я взглянула на Настю. Та, казалось, была поглощена созерцанием танца молочных жиринок на поверхности своего чая.
– Он нас бросил! – сказала я в сердцах, выражая свою полную солидарность с доктором во мнении о Леве.
– Так вы тоже себе сопровождающего нашли…
– А больше никто не вез!
Я украдкой взглянула на Васю. Тот недовольно хмурился. Опять много болтаю.
– Мужики наши в воскресенье спозаранку выезжают в Шамать. Надо с ними поговорить, мож довезут.
– Да? А они зачем едут?
– На работу. Пол деревни там работают, на выходные домой приезжают. У нас же только хозяйство, а больше работы нет никакой.
Я понимающе закивала. Вымирающие деревни, что тут скажешь?
И ему в тон добавила:
– Молодежь разъехалась?
– И правильно сделала! А лет через двадцать вообще никого не останется.
– А вы?
– Дай бог помру… А Настюха в Шамати в колледже учится, на каникулы приехала.
Да не помрет, думаю я, и прикидываю, сколько ему лет.
Доктор будто и погрустнел, но видимо вовремя взял себя в руки.
– Естественный процесс – говорит, – урбанизация. До самой Шамати уже ни одной деревни не осталось. Это вам повезло еще, что вы от Становки недалеко отъехали, а то бы непросто вашему другу пришлось. Да и Шамать, я вам скажу, живет пока шахты работают. Как все выкачают, так и оттуда все разбегутся.