Я натянула их поверх шорт. А чего я ждала? Маленькая ростом и аппетитная формами Настя, и я – на голову выше, худющая.
– Ремень бы, – обречено промямлила я.
За ремнем Настя отправилась к отцу. Принесла.
Уютная толстовка и шапка нашлись быстрее, все-таки это из актуального.
А вот на поиски сапог отправились в сарай. Там стоял большой старый сундук, каких я отродясь не видела, а только в сказках о них читала. Вот только в книжках они обычно были золотом полны, другими всякими сокровищами, ну или на худой конец приданное в себе хранили, а тут стоит забитый старыми запылёнными башмаками, на вид вообще не пригодными для носки.
Половина содержимого сундука оказалась свалена в кучу на полу сарая прежде, чем Настя предъявила мне свою находку. Старенькие коричневые уги с потертыми носами.
Вряд ли найдется что-то получше, заключила я, тем более что они пришлись в пору.
– Теперь куртку?
Настя не то, чтобы спросила, скорее наметила план действий, оглядывая старый шифоньер с отломанными дверцами, стоявший здесь же в сарае, полный каких-то тюков, пакетов.
– Да нет, – отмахнулась я, – мы же в машине. Пока доедем, думаю, потеплеет. Все-таки сентябрь на дворе!
Настя скромно пожала плечами и принялась скидывать обратно в сундук башмаки.
Вдвоем мы быстро управились и вернулись в дом.
Там на пороге меня уже ждал приодетый Страшила. Посговорчивее стал, отметила я про себя, дал о себе позаботиться. Штаны, правда, были не по росту, да и попробуй на такую каланчу чего найди. А сапоги я разу признала – это те, в которых я с утра стирала в бани, небось до сих пор мокрые изнутри. Куртка очень даже приличная, только рукава опять же коротковаты. И шапка – черная, в обтяжечку. В общем, на вид подросток-переросток.
Из нас только Вася выглядел по-человечески. Сразу видно куртка его, родная, сидит как влитая, наверное, с собой в рюкзаке вез. И ботинки его теперь не казались обутыми так вопиюще ни по погоде.
Мой рюкзак стоял здесь же у порога.
Мы явно собирались уезжать.
Через головы и плечи столпившихся в узкой прихожей, я смотрела на свои джинсы, перекинутые через веревку. С них капало на металлическую плиту, что покрывала печку, и та в ответ шипела.
Я бы хотела пообещать им, что заберу их на обратном пути. А себе, что он состоится…
Вася торопил.
Все тем же составом, вместе с провожающими мы вышли за ворота.
– Карета подана, – впервые за долгое время позволил себе усмехнуться Вася.
Смеялся, конечно же, над моим лицом. Увидев «карету», я, по-моему, даже перестала дрожать от холода – остолбенела. Онемела. Взглянула на Страшилу, а тому хоть бы что.
Вася закинул наши рюкзаки на заднее сидение. Благо сделать это было проще простого, так как ехать мы собирались в кабриолете. Зеленом. Со свежими срезами в тех местах, где крышу этой «копейки» недавно отпиливали.
Я медленно отвернулась от этого совместного детища советского автопрома и «рукастых» деревенских парней, и направилась в дом.
Вернулась в утреннем тулупе. Виновато, умоляюще взглянула на доктора. Тот мне улыбнулся.
Пока мужчины жали друг другу руки, я распрощалась с Настей и села на переднее пассажирское сиденье.
– Это что? – наконец спросила я Васю, под адскую какофонию мотора, который собирался вот-вот привести в движение нашу консервную банку.
Вася вроде даже что-то ответил, я не услышала, меня отвлек доктор, который оказался у машины с моей стороны. Он наклонился ко мне, я думала, чтобы поцеловать и подставила щеку. А он сказал мне на ухо:
– Не нужно ехать. Нет там никого.
Мы тронулись.
– Пять тысяч рублей. Считай даром за такую красавицу, – сказал Вася, стараясь перекричать шум мотора.
Вася шутил, но так, без улыбки, только словами.
Страшила, обложенный на заднем сидении с двух сторон рюкзаками, безучастно смотрел вперед, куда-то вдаль, меж наших затылков.
Наш драндулет казался отважным корабликом, преодолевающим грязевое деревенское море. Каждую секунду, пока не выехали на асфальтированную дорогу, думала, пойдет ко дну.
На трассе не так трясло, но было по-прежнему холодно, шумно и воняло выхлопом.
– А если опять дождь?
– А ты зонт не взяла?
– Я серьезно.
– Я тоже.
Дождя не случилось. Но лицо больно резало холодным ветром. Это, значит, нам еще повезло, думала я, будь у Васи под жопой сейчас нормальный конь, а не этот полудохлый пони, несся бы на всех порах, тогда точно бы скальп сняло.