- Что заставят? - спросил Пашка.
- Песок этот дурацкий искать.
- А зачем им песок?
- А мы откуда знаем сладенький? Они же зеленые. От них и пользы-то грамм, а мозгов и того меньше.
- Но мне надо туда пойти. Там я видел статую моего... в общем, статую одну интересную.
- Какую статую?
- Рядом с площадью, где часы стоят.
- Не знаю я там никаких статуй. Хотя я и Атику плохо знаю. Эй, бабы кто статую видел?
- Я нет.
- Что-то помню но, нет, не помню...
- Я тоже.
Из всех ста женщин никто не смог сказать, что это за статуя и вообще мало кто ее видел. Собственно только три женщины "что-то такое припомнили" и то едва-едва.
- Короче мне туда надо, - сказал Пашка.
- Ой сладкий, не ходил бы ты туда лучше, - почему-то грустно сказала женщина, явно старее всех остальных. - Заберут ведь тебя.
- Да пусть попробуют.
- А они обязательно попробуют мальчик. Ну ладно пускай тебя Нашка проводит. Эй, Нашка, иди сюда!
Нашка оказалась очень молодой, по здешним меркам, девушкой. Пашка дал бы ей лет двадцать, не больше. Хотя природа брала свое, ее формы тоже постепенно становились пышными.
- Нашка недавно из Атики вернулась, и года не прошло, - сказала старая женщина. - Она тебя проводит до границы, а там и безногий доберется. А может, все же останешься?
- Нет, мне надо в Атику.
- Ну иди с Ветром мальчик.
Пашка и Нашка пошли по розовому саду, женщины махали им вслед платками. Нашка не отличалась разговорчивостью, Паше пришлось самому заводить беседу.
- Меня Карл зовут, - сказал он.
- Да, я вижу, - ответила Нашка. Если другие женщины глядели на мальчика исключительно с любовью, то эта совершенно безразлично. Она и вокруг смотрела, как будто не понимая, что происходит. На лице Нашки мальчик прочел лишь отрешенность и глубокую, затаенную грусть.
- А что вы делали в Атике? - продолжил Пашка.
- Не помню, давно это было, - все так же безразлично ответила она.
- Так ведь год всего прошел, почему вы не помните?
- Не знаю. Не помню и все. Но это ничего, вот рожу ребенка и вспомню, или забуду....
Разговор не клеился, Пашка решил идти молча. Они шли, чуть ли не час, пока не началась пустыня. Розовый песок лениво перемещался, гонимый ветром, Нашка указала мальчику в сторону зеленого бархана.
- За ним Атика.
- Спасибо.
Пока Пашка шел, он держал руки в карманах. Но он решил пожать девушке руку на прощанье, и когда достал ее, несколько красных крупинок упали на розовый песок. Девушка отреагировала очень странно и бурно.
- Нет!!! - крикнула она, упав на песок и схватившись за голову руками, как будто прикрывалась от опасности с неба. - Я не вижу, я не вижу, я не вижу...
- Нашка?
Девушка подняла голову так резко, что чуть не ударила Пашкино лицо - мальчик наклонился посмотреть, что с ней.
- Я не вижу, понимаешь? Я раньше видела, но теперь нет.
- Что не видишь?
- Красное. А теперь вот опять...
И она указала туда, куда упали красные песчинки. Но, то ли ветер уже разметал их по пустыне, то ли песок растворился, как тогда в мастерских, так или иначе его там не оказалось.
- Фу, показалось, - сказала Нашка облегченно и поднялась с песка. Ее лицо снова вернулось к безразличному. - Ладно Карл, прощай.
Она потопала обратно к саду, проигнорировав протянутую руку. Пашка пожал плечами и двинул к зеленому бархану.
По песку идти слегка трудновато, но Пашка не обращал на подобные мелочи внимания. Значит, Сашка оказался частично прав и неправ. Значит, он не сбрендил и чтобы сюда попасть, надо действительно уснуть в мастерских. И теперь он проберется в Атику и узнает о той статуе. Ну а если его попробуют поймать, ничего страшного. В конце концов, это просто сон и в случае чего он проснется.
Поднявшись на бархан, Пашка тут же упал на живот. Дело в том, что когда мальчик зашел на вершину, он увидел несколько зеленых людей и кучку детей. Детей всех цветов, кроме зеленого. И даже та самая девочка, которая сказала, чтобы он бежал, присутствовала. Дети занимались очень странным делом. Они все ползали на четвереньках и что-то искали на песке. Возможно даже тот самый красный песок, целая пригоршня которого наполняла его карманы. Вдруг желтая девочка встала на колени и выкрикнула какое-то слово. Сразу несколько зеленых мужчин бросились к ней и что-то взяли из ее рук. Один мужчина достал из кармана зеленую шкатулку, и положил туда это что-то. Он махнул рукой и дети, встав на ноги, пошли к Атике. Огромный город гордо возвышался своими многочисленными башнями, на фоне лучей льющихся из-за горизонта. Когда дети и мужчины отошли достаточно далеко, Пашка пошел следом.
Он шел за ними на приличном расстоянии до самого города, и только когда вступил на зеленые мостовые, рискнул подойти ближе. И дети и мужчины двигались к Толстой Башне. На улицах Атики по-прежнему попадались люди разного цвета, но им было все равно, что делают дети как все равно, что за ними следит мальчик в необычной для этих мест одежде. Когда Толстая Башня стала видна, процессия разделилась. Дети, в сопровождении двух мужчин, пошли к невысокой башенке, остальные двинули к площади. Пашка убедился, детей завели в башенку и, запомнив в какую именно, пошел на площадь. Он не рискнул подходить ближе и выглядывал из переулка. Из Толстой Башни выбежали несколько зеленых мужчин с длинной лестницей и прислонили ее к часам. Мужчина со шкатулкой надулся как породистый индюк и полез наверх. А когда залез, достал из-за пазухи маленький ключик и отворил верхнюю крышку часов. Он с торжественным видом открыл шкатулку и аккуратно высыпал содержимое в часы. Попав внутрь, это превратилось в ярко красную точку, и упало к остальному песку. Мужчина закрыл крышку и начал спускаться.
- И что, все это из-за одной дурацкой песчинки? - пробормотал Пашка.
- А то, это большая удача, - ответили сзади, а шею мальчика пронзила боль.
Пашка схватился за шею и одернул руки. Как будто его душили раскаленные ладони. Его замутило, Предрассветное Царство поплыло, но продолжалось это недолго. Если в прошлый раз картина зеленого города сменилась серыми коридорами мастерских, теперь она сложилась обратно в зеленые улицы. Шею перестало жечь, Пашка нашел в себе силы, чтобы поднять голову. Над ним стоял и улыбался зеленый человек с площади. Может быть, даже тот, что оставил ему на спине синяк.
- Что, сбежать решил? - сказал он противным голосом. - Ну ничего, ошейник джиннов тебя остановит. Попробуешь еще раз смыться, тебе будет очень больно и уйти в Мир ты не сможешь.
- Дяденька снимите, - проскулил мальчик.
- А это еще с чего? Ты видишь красное, ты гостишь в Предрассветном Царстве, и теперь заплатишь за это.
Его взор упал на Пашкины карманы. Когда мальчик упал, оттуда выпало несколько песчинок.
- Красный? - спросил он. По его подбородку побежала слюна.
- Ну да. А вы что не видите? - спросил Пашка робко.
- Конечно не вижу. Иначе, зачем нужны дети? У тебя еще есть?
Пашка вывернул карманы, грозди песчинок посыпались на зеленую мостовую. Пашке они казались пятном крови.
- Осторожней болван! - крикнул мужчина и залепил Пашке оплеуху. - Собирай быстро!
Зеленый достал точно такую же зеленую шкатулку, что у мужчины из пустыни. На глазах мальчика навернулись слезы. Он начал медленно собирать песок, а мужчина стоял и смотрел за ним. Мысли мелькали в голове мальчика, он соображал, что делать. Его поймали. Если этот мужчина не соврал, он теперь не сможет проснуться, и его наверняка заставят искать красный песок с остальными детьми. Пашка собрал все песчинки и уже протянул почти полную шкатулку мужчине, но тот опять замахнулся на него. Пашка сжался, но удара не последовало. Мужчина забрал шкатулку, и лишь потом ударил его по уху.
- Ты что тупой? Или думаешь, я тупой? А ну выворачивай карманы и собирай весь песок из них.
Пашка исполнил приказ. Он медленно вывернул карманы и собрал еще штук двадцать песчинок. Зеленый мужчина внимательно осмотрел карманы и лишь потом, закрыв шкатулку на ключ, взял мальчика за шкирку и потащил башне, куда завели остальных детей.