Тим лежал на боку и отчаянно кусал остатки шерсти. На нем уже не осталось никакой одежды, по всему телу текла кровь. Он облысел почти на две трети, Пашка очень быстро понял, как это произошло. На его глазах Тим выдрал клочок шерсти, на том месте выступила кровь.
- Что ты делаешь? - спросил Пашка. Хотя в душе его это совершенно не интересовало.
Тим на секунду оторвался от странного занятия и посмотрел на мальчика. В его взгляде Пашка увидел что-то знакомое.
- Блохи, - пролаял Тим и принялся снова кусать себя.
- Какие блохи? - спросил мальчик, подходя ближе.
- Большие, - опять пролаял Тим. Из голоса ушла вся вежливость. Теперь на земле сидел обычный зверь.
Тим перекатился на спину и начал извиваться в грязи. На свежие раны тут же налипла пыль, но пес не обращал на это внимания. Он катался, катался, потом подскочил и отряхнулся. Теперь Тим стоял не на двух лапах, а на четырех, и казался очень опасным. Весь в пыли и крови, почти лишенный шерсти он еще и скалил зубы.
- Ты куда пропал? - спросил пес.
- Искал отца, - сказал Пашка мрачно. В его руке по-прежнему находился нож, пальцы сжались, обхватывая рукоять сильнее.
- И что нашел? - Тим очень недобро смотрел на мальчика.
Вдруг Пашка увидел огромную блоху, пробежавшую по левой задней лапе пса. Блоху размером с пятирублевую монету. Она проползла по ляжке и впилась в ее верхнюю часть. В тот же миг на том месте щелкнули зубы Тима, но лишь вырвали кусок собственной плоти, а блоха исчезла.
- Нашел, - сказал Пашка. - Он умер и Маринка умерла.
- Хор-рошо, - теперь голос пса походил на рычание волков-милиционеров из Сумеречного Царства.
- Плохо, - сказал Пашка сквозь зубы.
- Хор-р-рошо, - сказал Тим. Остатки шерсти на спине встали дыбом, а пасть, иссушенная жарой, открылась, показывая окровавленные зубы.
Пашка поставил ноги пошире, развел руки в стороны. В правой нож, левая сжата в кулак. Сейчас этот отвратительный пес казался настоящим исчадием ада. Пашка его нисколько не боялся, хоть тот и больше мальчика почти в два раза. Все плохое, что он увидел, что перенес, сейчас сконцентрировалось в отвратительном псе напротив. Пашке очень захотелось посмотреть, какого цвета кровь льется у него из горла. Кровь кстати можно выпить. И тут опять где-то над городом послышался заунывный голос сумасшедшей старухи. И опять Пашка смог различить пару строк.
...Но из затеи стерся толк.
Меж льдом и жаром вырос шелк...
Резкий порыв ветра пронесся над Вабаром. Старуха замолчала, на улицах слегка посвежело. Послышался шорох и шелест сухих листьев, несколько даже пролетели над головами мальчика и его собаки. Пашку как будто по голове ударило обухом. Пальцы разжались, нож упал на землю. Пашка даже не заметил, как он рассыпался в пыль. Тим поморщился от боли и поднялся на две задние лапы.
- Великий Ветер, что со мной? - спросил Тим, осматривая раны.
- Господи я только что чуть тебя не убил, - прошептал Пашка.
- Это Вабар, - сказал Тим. - Он чуть не свел нас с ума. Но ему что-то помешало.
- Или кто-то, - закончил Пашка.
Он вспомнил, что произошло, и понял - все это лишь обман. Хотя в каком-то маленьком уголке мозга осталось - сестра и отец мертвы. Но Пашка помотал головой, вытряхивая последние безумства, и сказал:
- Нам надо найти выход к дворцу как можно быстрее. Это может повториться и тогда...
- Да ничего хорошего не будет, - кивнул Тим, осматривая тело. - Это сколько же она будет вырастать?
Теперь поход по улицам Вабара стал более спокойным. Улочки, до этого казавшиеся узкими и запутанными, как будто расширились, купол Алого Дворца медленно, но верно, вырастал. Пашке больше не казалось, что за ним кто-то следит, а Тима перестали беспокоить блохи. И вот наконец, изможденные, усталые и почти полностью обезвоженные, они вышли на прямую дорогу к дворцу. Это произошло очень внезапно, вот тянутся успевшие надоесть безжизненные улочки, они заходят за поворот и оказываются на широкой дороге, ведущей к дворцу Шайтана и Огненному Царству.
Такая картина в очередной раз открыла иссушенные рты. Стена огня, уходящая вверх, а из нее вырастает дворец цвета запекшейся крови. Мрачный и ужасный, напоминающий дворец Ахры, но только в целом. Две башни виднелись на этой половине и, надо полгать, еще две спрятались в огненной. А посреди башен огромный купол как у православных храмов. Вернее половина купола. Граница огненной стены протекала ровно посередине. Купол, да и весь дворец на этой границе был черен от сажи, за ним, в бесконечном пламени, метались джинны. С такого расстояния их фигуры стали видны очень отчетливо. Миллионы огненных демонов, казалось, танцевали в пламени. Они то разбивались на пары, то водили хороводы, то плясали в гордом одиночестве. И над всем этом, в огромных кавычках, великолепии, звучало мерное гудение огня и крики боли. Тысячи мужчин и женщин кричали, их вопли доносились до ушей путников со всех сторон.
- И это туда нам надо? - спросил Тим, не способный оторвать взор от Алого Дворца.
- Да. - Кивнул мальчик и они пошли по дороге.
Вокруг них били фонтаны с пламенем вместо воды, и росли огненные деревья. Где-то в небе пролетел красный дракон. Но ко всему этому Пашка и Тим остались равнодушными. Вблизи цитадели Шайтана не просто жарко, а нестерпимо жарко. Пашка опять взмок, хотя казалось куда дальше - его и так выжали почти полностью. Тим иногда вставал на четыре лапы - так легче идти - а когда они подошли к входу метров на сто, перестал подниматься на две вовсе. Перед глазами мальчика все двоилось и троилось, но он шел. Он помнил розовый домик, помнил скелеты в нем, и понимал, хоть это и иллюзия (впрочем, где-то в мозгах сидела противная мыслишка, что это правда), но такое может случиться на самом деле.
Они поднялись по высоким ступеням, и подошли к воротам Алого Дворца. На них летали маленькие огненные джинны, оставляя на створках дымные следы. Они что-то пищали, но Пашка не понимал. Из окон замка опять послышалась песня безумной старухи. Пашка подошел к дверям и постучал в них. Фигурки маленьких джиннов противно захихикали. Когда кулак мальчика дотронулся до дверей, он обжег костяшки пальцев, но боли не почувствовал. Мозг находился на грани потери сознания, но мальчик понимал, во что бы это вылилось. Смерть под вратами Алого Дворца. Смерть на грани триумфа.
Минуты текли, ворота оставались закрытыми. Пашка постучал еще раз. Потом сел на горячие камни лестницы и понял - это конец. Он не сможет уйти отсюда, не сможет пройти по этим улицам дважды. Правда есть еще игла, но воспользоваться ей, означало бросить Тима в беде. По щекам потекли злые слезы. Пройдя столько и через столько, он не мог даже представить, что ему просто не откроют дверь. Это настолько глупо что...
Ворота приоткрылись, Пашка подскочил, у него закружилась голова. Из неширокого проема выглянула знакомая голова. На него смотрели, горящие огнем, глаза Каромы. Того самого джинна, который помог ему в Ахре.
- А это ты, - пробурчал Карома. - Не думал малец, что ты дойдешь. Но раз вы смогли преодолеть дорогу в Вабар, вы можете получить и награду. Проходите.
Пашка вошел внутрь и вздохнул с облегчением. Во дворце тоже жарко, но не настолько, как снаружи. Карома протянул ладонь, на ней появился глиняный кувшин. Пашка не сказал ни слова, просто не мог. Он молча схватил кувшин и, предварительно понюхав содержимое, присосался. Кувшин полный воды! Теплой, но такой божественно вкусной. Карома не опустил ладонь, в ней появился второй кувшин. Его взял Тим и тоже стал пить, чуть не захлебываясь.
В голове мальчика наконец прояснилось. Кувшин опустел и принес организму долгожданное чувство насыщения.
- Ф-у-ух, - сказал Пашка. - Прости, что не поздоровался с тобой. Горло пересохло.
- Да мне плевать, - ответил Карома. - Пошли за мной. Тебя ждут.