- Не правда ли ты не слишком красив в этом зеркале, а я наоборот? - спросила Герда, подходя ближе. Она положила ему на плечо руку, Пашка почувствовал, как к сердцу подваливает ее холод.
- Да, - сказал он, решая, что делать. С другой стороны подошел карлик Кай. Кай, прячущий в складках иглу дикобраза боли! Он, наверное, не успел ее переложить, и почему-то не хочет, чтобы Герда ее увидела. Но почему? Впрочем, неважно. Главное - это шанс!
- Но я могу сделать тебя красивей, - продолжила Герда. - Вот так.
Пальчик с длинным тонким ногтем, выкрашенный синим лаком, дотронулся до поверхности зеркала - по нему пробежали три трещины. Кай и Герда протянули руки, в каждую упало по одному треугольному осколку. На месте выпавших образовались новые, зеркало снова стало гладким. Пашка стоял между Каем и Гердой, у каждого из них в руке по куску зеркала. Они улыбались и Пашка понял, что сейчас будет. Кай стоял настолько близко, что Пашка смог в отражении зеркала различить очертания иглы во внутреннем кармане рубахи.
- Куда хочешь моя Королева? - спросил Кай.
- Я в сердце, - ответила она.
- Да пошли вы! - крикнул Пашка и, повернувшись, вцепился в Кая. Тот попытался его оторвать, но мальчик обхватил торс и прижался к холодному телу.
Мальчик почувствовал, от неожиданности Кай уронил кусок зеркала, тот разбился об лед. Пашка шарил по складкам одежды в поисках... и вот нащупал! На игле пробка, да еще она спрятана под толстым слоем материи, но Пашка схватил пробку и нажал на другой конец иглы. Кончик прошил пробку и воткнулся в руку.
- Отпусти меня ты маленький... - закричал Кай.
- Нет, он уходит! - разнеслось по залу, из ушей Пашки и Кая потекла кровь.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!! - это принадлежало уже Пашке.
Боль! Дикая, страшная, всепроникающая, адская, невероятная, нереальная, чудовищная, всесокрушающая, ужасающая, пугающая боль. Она схватила мальчика, закружила по залу, пронесла над Черно-Белым Царством и уволокла прочь. Туда в свои мрачные и угрюмые чертоги забвения.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!! - разорвал тишину в помещении голос мальчика Пашки.
Он подскочил, не понимая где он, кто он и что он. Но та самая боль, что растерзала мозг и, наверное, убила, чуть ли не половину нервных окончаний, отступила. Как волны разбиваются о скалы под маяком и отступают с отливом, так ушла и она, оставив за собой пустоту. Но и пустота быстро заполнилась радостью.
- Я смог! - расхохотался Пашка. - Я смог!!!
- Не стоит радоваться победам мальчик, - прозвучал голос с другой стороны фонаря. - Ведь любой триумф так легко превращается в провал.
Из-за фонаря вышла худая фигура старика Кузьмича. Он безразлично смотрел на мальчика светлыми глазами. И вдруг Пашка понял - там, в Черно-Белом Царстве, эти глаза зальет серебро, и они станут зеркальными.
- Помогите! - заорал мальчик.
- Это бессмысленно сын Никодима. Мы одни в лесу посредине ночи. Вокруг никого нет. Вернее почти никого.
Пашка резко рванул в сторону, но Кузьмич оказался шустрее. Куда как шустрее. Пашка не успел сделать и пары шагов, как сухая рука поймала, подняла, а потом бросила на пол. Пашка ударился копчиком, из глаз брызнули слезы ненависти.
- Значит, ты смог уйти от Королевы, - сказал старик. - Что же, и Никодим теперь на свободе. Я же говорил ей, надо было его просто убить. Мертвые не причиняют вреда, напротив, иногда они даже полезны. Встань, я хочу тебе кое-что показать.
Пашка продолжил сидеть, но старик опять схватил его за шиворот и поднес к открытому окну. Сразу под ним обрывалась пропасть, и плескалось море. Пашка увидел страшную и красивую картину. На поверхности моря играли блики от месяца, там же плескались сотни льдин. Закованная в лед бухта треснула, льдины плавали по ней как кораблики. И на каждой стоит маленькая, окутанная облачком тумана, человекообразная тень. Наверное, их Пашка видел вместе с Кузьмичом сегодня вечером.
- Кто это? - спросил мальчик. Каждая тень почему-то вызывала в душе маленькую капельку грусти.
- Это дети, - ответил Кузьмич. Он поставил мальчика на пол - тот и так стоял как завороженный. - Такие знаешь, непослушные дети. Помнишь, я приходил к вам на урок? Я говорил насколько опасно кататься на льдинах. Так вот, это такие непослушные дети вроде тебя, которых всегда тянет попробовать то, чего делать нельзя. Те, кто ищут приключений и не понимают всей их опасности. Это их сути. Ну, или чтобы ты лучше понял - души. Они призраки всех детей, что решили покататься и не вернулись. Море забрало их тела, а души взял я. Обычно я храню их на кладбище, но иногда вывожу на прогулку.
- И скольких из них вы лично посадили на льдины? Сколько детей ваши жертвы?
- Я думаю где-то половина, - невозмутимо сказал старик. - И теперь среди них будешь и ты мальчик. Вон та льдина специально для тебя. Ты уже знаешь, что с тобой будет там, в море, это я рассказывал. Но вот чего я не сказал, это что ты будешь вечно страдать и служить мне, скучая по телу, которое заберет море. Так что прощай маленький шериф. Твое приключение окончено.
Пашка попятился, но рука Кузьмича цепко схватила его. И тут позади промелькнула чья-то тень. Что-то коричневое прыгнуло Кузьмичу на спину и зарычало.
- Тим! Так его, ату! - закричал Пашка.
Кузьмич отпустил мальчика и, неестественно выгнув руку, схватил Тима за лапу, а потом бросил об стену. Пес заскулили и одновременно зарычал.
- Тогда первой я убью твою собаку, - сказал Кузьмич, ощупывая шею, до которой смогли дотянуться зубы.
- Нет! - Пашка бросился на эмиссара, но отлетел к открытому окну и чуть не вывалился в него. И даже смог на секунду увидеть среди сотен льдин пустую. Только одна не имела пассажира - его именная льдина.
А Кузьмич наступал. В его глазах светилось сумасшествие, Тим жалобно заскулил и внезапно гавкнул. И Кузьмичу даже показалось, он улыбнулся. Старик посмотрел в окно над собакой и увидел мужчину и девушку с суровыми лицами. Мужчина направил на него ствол странного громоздкого пистолета.
- Этого не... - пробормотал Кузьмич, и пуля разорвала его грудь. На Тима посыпалась груда стекла, но не поранила.
Эмиссар попятился. Он зашатался, не понимая, что произошло и как в него смогли попасть. Но потом пришла холодная страшная боль. Он продолжал пятиться, пока не споткнулся обо что-то вроде табуретки. Споткнулся и полетел...
Пашка поднялся с коленок. Он только что подставил старику подножку в виде себя и тот вывалился в окно. Пашка подошел к проему и увидел, на льдине где должно было лежать его тело, смешно раскинув руки, лежит Кузьмич со страшной раной в груди. Но вдруг над морем пронесся порыв ветра. Он подхватил другие льдины с маленькими тенями и потащил к Кузьмичу. Одна из них приблизилась и, столкнувшись, зацепилась за льдину с мертвым Кузьмичом. И словно буксир потащила эмиссара в море. Все остальные последовали за ней. Туман и ветер гнали их, Пашка увидел, как тело Кузьмича соскользнуло в воду, а его тень осталась. Эта тень встала на ноги и указала рукой куда-то вдаль.
- И что это все значит? - прозвучал за спиной голос отца.
- Теперь он поможет найти их тела, - в каком-то трансе пробормотал Пашка. - А потом они станут свободны. Он не сможет умереть, пока не выполнит эту работу. Ветер приговорил его к этому. Ветер любит освобождать...