— БРЕД! — княжич вытаращил глаза. — Довлатов, это не может быть правдой. Мы живём в двадцать первом веке. Целители людям могут конечность вырастить. Ментаты в голову залезть. Это… это…
— Это. Всё. Дорого, — отчеканила Катарина Лупергод из соседней камеры. — Целители и ментаты большая редкость. А пытать узников можно поставить любого мясника. У нашего великого дома тоже имелась своя пыточная. На месте Сейма я бы сейчас затащила какого-нибудь бедолагу внутрь. Потом заставила нас слушать, как он страдает.
Смотрю сквозь стену-решётку в коридор.
— Эй, охранник! Ты же всё слышал? Передай принцу, что мы недовольны тюремным сервисом. Ни клоунов, ни музыкантов.
Неодарённый пузатый детина лет сорока в ответ лишь тяжело вздохнул. Романов, уловив его вздох, вдруг вскочил с места.
— Они что, ждут от нас побега?
— Ага, — осматриваю стены камеры. — Тут всё довольно очевидно. Если согласимся стать гражданами Арана, то будем работать на интересы местного короля. Откажемся, у нас отожмут бизнес. Попытаемся сбежать, нас убьют, а потом обставят всё, как покушение на члена королевской семьи. При любом раскладе права на «Романов и КО» перейдут в разряд госимущества Арана.
Само собой, у нас уже забрали телефоны, украшения и все лишние вещи. Всех девушек отправили в одну камеру. Нас с Романовым в другую.
От нас и впрямь ожидают попытки побега. На это указывает то, что мы находимся в камерах для неодарённых. Мой «Щелчок» засёк двух старших магистров [5] в пятидесяти метрах от наших комнат для раздумий. Так что стоит нам дёрнуться, как они сразу же прибегут.
Когда ребята затихли, я стал планировать побег. Заметил видеокамеру, одиноко висящую в коридоре. Плюс неодарённый охранник, сидящий неподалеку на стуле.
Первым делом швыряю в него «Целебный сон». Мужик тут же захрапел. Да так громко, что его сейчас, наверное, в Российской Империи слышат.
Ни видеокамера, ни старшие магистры [5] в засаде на это никак не отреагировали.
— Света! Можешь мне ту штуку отдать?
Долгорукова умница! Сразу поняла, что речь о кольце-печатке. Используя телекинез, девушка через стену-решётку протянула его к нашей камере. А тут уже я подхватил его своим телекинезом.
Отойдя в слепую зону камеры, жму на кнопку, встроенную в кольцо. Затем вытягиваю свою ауру во все стороны, чтобы погасить вспышку маны от перемещения.
*Блык*
Нерея в плюшевом костюме Пикачу появляется прямо в камере.
— Чтоб Сейму такое в кошмарах снилось! — Романов, захлопав глазами, аккуратно выглянул в коридор. — Представляешь, что будет, если покемон на камерах засветится? В газетах потом напишут, что в королевский дворец Арана проник Пикачу.
Нерея взяла за шкирку несущего бред княжича и в следующий миг исчезла вместе с ним. Я же в очередной раз погасил довольно сильную вспышку от перемещения. Наша спасительница сейчас перемещается на предельную для неё дистанцию, потому и расход сил больше.
*Блык*
Нерея снова появилась в камере.
— Сначала девушки, — указываю на соседнюю камеру. — Я пойду последним. Надо, чтобы кто-то глушил вспышки маны.
…
После некоторых мучений мы с ребятами вскоре вновь оказались на свободе. Нерея в несколько заходов перенесла нас за городскую черту. Всех наших девчат посадили на заранее приготовленную яхту и отправили во Французскую Полинезию. Лазуренко и Макаров уже в курсе событий. Оба наших боевых судна в Аран больше не вернутся.
Мамая и Ван Дуня посадили на корабль моих знакомых контрабандистов, плывущий до Филиппин. Два финансиста на поприще побега уже нашли общий язык. Беда и впрямь сближает, чёрт возьми.
Всё это время Нерея ходила в костюме Пикачу. На то имелась вполне конкретная причина. В случае, если кого-то из нас поймают, мы не сможем сказать, кто-именно нам помог с побегом.
Пока Нерея развозила ребят по их кораблям, мы с Романовым ждали на крыше одной из высоток Арана. Как говорится, проще всего прятаться на виду у всех.
— Жалеешь, что мы так покидаем остров? — спрашиваю я у княжича.
Романов неторопливо отпил воды из стеклянной бутылки, сглотнул и только потом чокнулся ей со мной.
— Уже нет. Хотя ещё утром я бы ответил по-другому. — Димка улыбнулся. — Один известный бизнесмен как-то сказал: «Обанкротиться лучше до тридцати лет». Мне было четырнадцать, когда я это услышал. Ни черта тогда не понял! А теперь вот, на себе прочувствовал. У нас забрали склады и…
— И всё! — отвечаю я с улыбкой. — Мамай и Катарина Лупергод уже давно пасли принца. Деньги с фирмы мы вывели. Людей из офиса эвакуировали под предлогом отпусков. Корабли вывели в нейтральные воды. Теперь нам осталось только найти страну, где мы продолжим вести бизнес «Романов и КО».