Сороконожка вцепилась зубастой пастью в каменное тело Вудро Маршала! Начав орудовать жвалами, она в буквальном смысле вгрызалась в плоть геоманта.
Вздынь!
Золотистая статуя «Боевого Будды» Персефоны разом выросла аж до двадцати пяти метров.
*Вшу-вшу-вшу-вшу-вшу-вшу*
Сотня механических рук, растущих из-за спины Будды, градом мощнейших ударов обрушилась на сороконожку. В этот момент Кимура-сан «Вектором» швырнул Нерею куда-то в небо, над полем боя.
— Ша-а-а! — тварь вынужденно отцепилась от скалы Вудро, повернувшись головой к «Боевому Будде». Её мотало из стороны в сторону. Град ударов с каждой секундой становился всё сильнее и сильнее.
Боевые способности и атакующий потенциал Персефоны ещё на ранге архонта [6] считались одними из лучших в мире. А после становления абсолютом [7] так и вовсе вышли на новый уровень.
*Плюм*
Нерея в небе создала «Пространственную дверь», второй конец которой выходил в наш базовый лагерь. Из «двери» прямо на голову твари тут же выпал Гархан.
«Лентяй» прямо в воздухе преобразился, став десятиметровым циклопом со здоровенной дубиной.
— Тяжёлый удар-чви!
Касание… Треск, грохот… Рёв ошеломлённой твари. Атака «Лентяя», казалось, разорвала само пространство, вызвав мощнейший взрыв. Зелёная кровь орка и твари брызнула во все стороны! Произошло нечто, чего никто не ожидал. Античастицы и «время» разом аннигилировали друг друга.
Гархана, лишившегося оболочки из аспекта, пушечным ядром швырнуло в сторону полубыка «Пожарника». Пиромант не растерялся. Вытянув щупальце, он с ювелирной точностью поймал раненого союзника и положил на землю за собой.
Тварь пошатнулась, вереща так, будто впервые за бой ощутила реальную боль и угрозу жизни.
— Хай! — объятый молниями молот Хаммера вошёл в плоть твари. — Держу! Бейте, пока защиты нет.
С другой стороны таранным ударом в шатающуюся тварь-гиганта влетел «Шов», вогнав в неё свой башенный щит и молот.
— Пор-рву на лоскуты! — каменные руки, вынырнувшие из каменной плоти скалы Вудро, вцепились в тварь, словно в ядовитую змею. Из пальцев и ладоней повыскакивали «Каменные копья», прошивающие тварь насквозь.
— Головы не поднимать! — крикнул Кавендиш, и в тот же миг с неба ударила молния толщиной со взрослого человека.
Грохот, искры — я зажмурился. Из-за вспышек ни черта не видно. Казалось, «Газетчик» соединил небеса с землёй канатом из рукотворной мегамолнии. Слепит так, что даже смотреть в ту сторону тяжело.
— Швааа-а-а-а-аа!
Сороконожка заверещала, дёрнулась всем телом, вырываясь из западни. Многотонные боевые машины Лиама и Шва отбросило в стороны, словно пушинки. «Боевой Будда» Персефоны, наоборот, усилил свой напор, но тут тварь рванула прочь, вырываясь из каменной хватки Вудро!
Кровь из ран сороконожки полилась рекой. Извиваясь с немыслимой скоростью, тварь помчалась по воздуху к границе поля боя. За ней начинается Грань. Расчёт прост и очевиден. Нам туда нет ходу.
— Уи-и-и-и! — пламенный полубык «Пожарника» практически таранным ударом снёс тварь, опутывая руками и восемью щупальцами. — Не так быстро. Дядя Питер тоже знает эту игру.
Тело архимага-пироманта засветилось так, будто он стал раскалённой докрасна доменной печью. Воздух вокруг тела загорелся. Земля в округе разом пересохла. Обожжённая сороконожка очередной раз дёрнулась всем телом и каким-то чудом сбросила с себя «Пожарника»
*Вшух*
Упавший с неба ковёр-самолёт Кавендиша точным ударом отрубил твари голову. Изящно, тихо, неожиданно — одна точная смертельная атака… оставившая на земле борозду длиной в сотню метров.
Длинное тело неведомого монстра только начало падать. Не прошло и секунды, как пламенный полубык пробил его рукой и быстро вытащил наружу кусок пульсирующей плоти. В тот же миг раздался тихий хлопок. Из покрытого зелёной кровью кулака «Пожарника» вышла ударная волна, расходящаяся во все стороны.
Стоявший рядом со мной Оппенгеймер удивлённо присвистнул.
— Нейтрализовал Источник прямо перед взрывом? Умно. Сразу видно бывалого Охотника, заботящегося о ценных трофеях.
Едва волна дошла до границ устроенной нами рукотворной микро-аномалии, как мир за её пределами снова преобразился. Снова появились знакомые виды дальнего пригорода Берлина. Печные трубы и высотки где-то далеко-далеко на линии горизонта. Мы определённо покинули Грань, вернувшись обратно в физический мир.
В тот же миг завибрировал телефон у меня во внутреннем кармане. Сунув за ним руку, я с удивлением замер, смотря на экран. Пришло сообщение от Романова, оставшегося на «Чайке».