- Бабушка, бабушка, ещё иди, ещё, режь, режь! - вопил Миша, и Даша заливалась смехом, видя как бабушка щелкает ножницами, нитку приподняли и Анне Фроловне досталось мыло. Женщина торжественно дала внукам понюхать ароматный брусочек и пообещала дать помыться.
- Что-то так хорошо сегодня, и водка не берет, - сказал, улыбаясь Федор. Он только что на присядках срезал призы и действовал так энергично, что под общий хохот почти все состриг, осталась висеть только одинокая конфета.
Вспомнили и «ручеек» и «колечко» и «кошки-мышки»… рисовали с завязанными глазами домики и деда Мороза с бородой… надували на скорость воздушные шарики… танцевали танец маленьких утят…
Пока взрослые в очередной раз налегли на салаты и разомлевший на плите горячий плов с грибами, дети по засыпали кто где, Миша в кресле рядом с новым красным автобусом, а Даша на диване, обнимая куклу.
- Праздник удался, - констатировал Федор, перенося детей в спальню.
- Снег! Посмотрите, какой повалил снег! - Люся смотрела в окно. - Айда на улицу! Одеваемся! Быстро!
Светила луна и в её призрачном свете большими хлопьями падал снег. Он мягко ложился на крыши, на землю, в раскрытые ладони… распадался на тысячи маленьких белых снежинок… После первых холодов Николай купил в городе симпатичные разноцветные варежки Соне. Теперь она держала их в руках и смотрела как падает снег.
- Надевай, а то озябнешь, - сказал мужчина, взял варежки и стал надевать как маленькой, потом они стояли, и он держал её руки в своих. Нежность переполняла его. Соня стояла в белой, купленной на рынке шапочке и сиреневом пуховике и смотрела на мужчину.
- Я люблю снег, - тихо сказала она, улыбнулась в ответ на изумленные глаза Николая, - и дождь… и цветы… лето, весну и осень… и зиму…
…Да, она уже открыла рот, чтобы это сказать, но промолчала, произнеся это не вслух. Наконец выскочили из дома радостные Люся и Федор.
- Санки, санки достали? - кричала Люся.
- А потом удивляется, в кого дети такие горластые! - добродушно заметил Федор и чмокнул жену в носик. - Королева моя…
Николай вынес из летней кухни двое санок.
- А ну попробуем, если сильно липнет, то и не покатаешься, - сказал Федор и слепил снежок.
- Чего это? Это на лыжах плохо кататься, а на санках потянешь, ты же у меня сильный! - Люся уселась на Дашины санки, и скомандовала. - Вперед!
Соня рассмеялась. Ей очень шло, когда она смеялась…
- Ваше Величество, а ну поднимайте вашу ж и пройдемте за ворота. Люсь, здесь же не развернешься, пошли на горку возле садика. Коль, давай достанем те санки, что папка делал, большие… они в сарае, на гвозде висят.
- А дети? Если проснутся?
- Мать со стола прибирает, я ей сказал, она ляжет у нас…
Соня направилась к дому.
- Ты куда? - крикнула Люся.
Девушка махнула рукой и вошла в дом. Николай принес тяжелые самодельные санки.
- А Соня где?
- Ушла, наверное, матери помогать.
Мужчина пошел в дом.
- Пусть всё в таз сложат, а завтра помоем! - крикнула Люся. – Вернее, уже сегодня…
… - Иди, иди, я сама, - гнала Соню Анна Фроловна, - пока молодая, пока интересно, мне уже только полежать хочется… и так спасибо за праздник, давно такого веселого Нового года не было, ещё как Володя жив был, и пели и плясали, - она печально посмотрела на девушку.
Глаза Сони стали наполняться слезами.
- Ну, что ты, Господи, какое жалостливое дитё, не надо, милая…
Зашел Николай.
- Забирай её, идите уже, - Анна Фроловна вытерла глаза краем передника.
- Что тут у вас происходит? - обеспокоенно спросил Николай.
- Да, ничего, сынок, Володю вспомнила, отца вашего, намаялась я без него… Забирай уже Соню и идите…
Молодые люди вышли. В коридоре остановились, Николай помог девушке застегнуть пуховик, поправил шапочку и шарф, и глядя в блестевшие от слез глаза, вдруг неожиданно для себя сказал:
- Будь моей женой. Если не захочешь, ничего не надо, только БУДЬ, я буду заботиться о тебе… Люблю тебя, - выдохнул и замолчал. Соня мгновение смотрела в его карие грустные глаза, шагнула, встав на цыпочки легко коснулась губами губ и спряталась на широкой груди, уткнувшись лицом в мягкий пуловер.
- Ну где они?! - шумела Люся на крыльце. - Неужели спать легли?
Дверь распахнулась и в коридор ввалились супруги Ищенко. Открывшаяся им картина заставила их затихнуть, правда, ненадолго.
- Люська, ну что ты у меня такая неугомонная, а? Люди общаются. Пошли.
Соня подняла голову. Счастливый Николай сказал:
- Мы идем, да, Сонечка?
…Они катались с горки, садились вдвоем и втроем на большие санки и с визгами и смехом съезжали.
- Потом пойдем в балку, - кричала Люся, - возьмем детей, там такие крутые горы! Помнишь, Федь, как ты в детстве там зуб выбил? Врезался в Петькины санки!
- Ага, хорошо, что молочный, - улыбнулся мужчина, - потом несколько лет зуб на этом месте не хотел расти… - он сел на Мишины санки, направил на более крутой боковой спуск, - адью, ребята, я поехал!
На незамеченной выбоине санки подкинули мужчину кверху и приземлившись, Федор услышал, как дощечка хрустнула.
- Сука, кобчик зашиб, - проворчал он поднимаясь.
- Сломал ребенку санки! - закричала Люся, - не можешь без приключений!
- Жалко ей санки, а мужа не жалко?
- Жалко, жалко, мой пиратик! - Люся повесилась на Федора подогнув ноги и стала целовать сухие губы, - озяб?
Супруги упали в сугроб, весело хохоча.
- Смотрите, какие звезды… красиво, - прошептала Люся, глядя в бархатно-черное небо, - как в сказке…
Какое-то время все наслаждались созерцанием сверкающих загадочных звезд. Потом веселое катание продолжилось. Николай сел с Соней на большие санки. Съехали с ветерком. Санки остановились, а они не спешили вставать. Обняв девушку, Николай сидел, уткнувшись в её белую шапочку.
- Счастливые, - сказала Люся, - даже завидно…
- Чего это тебе завидно, я ж с тобой? - удивился Федор. Люся вздохнула.
- А вначале всегда так… так… - она не нашла подходящих слов, - ну, в общем, так бывает только вначале… помнишь, как ты меня пригласил на дискотеке?
- В который раз? Я тебя все время приглашал, а ты только смеялась…
- Не тупи… тогда, когда… ну, когда потом мы сбежали от всех… и ты…
- Первый раз тебя поцеловал… а ты не смеялась, а смотрела своими огромными глазищами… если б сказала: «прыгни с кручи в речку, там, где омуты…», я б прыгнул…
- А сейчас? - спросила Люся.
В куртке изнутри был потайной карман, там лежала фляжка с водкой, и мужчина время от времени прикладывался к ней, свежий морозный воздух и активный отдых не давали ему сильно опьянеть, но он был навеселе или как говорят под хмельком. После этих слов жены Федор как будто протрезвел и серьезно смотрел на неё. Помолчав, сказал.
- Да. Прыгнул бы, - потом засмеялся, - но я надеюсь, не скажешь же… - он обнял её, - метр, метр, метр, где будем делать талию? - приподнял над землей, закружил. - Спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына, спасибо за дочь…