В этот воскресный день Соня Кривая должна была встретиться со Станиславом Рогозинским. Место встречи — базар. Поглядывая по сторонам, Соня медленно проходила вдоль рядов. Ветхий домашний скарб, старую одежду — все здесь можно было найти. Продуктов было мало, и цены на них — бешеные.
А вот и Станислав. С виду это была неожиданная встреча двух молодых людей.
— Получила важное сообщение. Необходимо где-то поговорить, — вполголоса сообщила Соня.
— Запомните имя, — держа ее под руку, ответил Станислав, — сапожник Иван Шмаков. Живет на углу Преображенской и Горшечных рядов. Приходите туда. Пароль: «Не подобьете ли каблук?» Отзыв: «Лихо танцуете». Там и поговорим обо всем.
Под вечер в сапожной мастерской состоялась встреча.
Станислав Рогозинский был один в тесной комнатке, куда провел ее сапожник. Он встал, пожал Соне руку.
Соня присела на табурет, открыла сумочку.
— Станислав Матвеевич, товарищи из Златоуста переслали нам директиву партии. Вот копия.
Волнуясь, Рогозинский взял у Сони лист.
«На Украине бывало не раз, что крестьяне и рабочие противились вывозу или уничтожению имущества, надеясь сохранить его для себя. Они оказались жестоко наказанными. Пришельцы захватили все: хлеб, скот, уголь, металлы, машины — и увезли к себе.
Пример Украины должен послужить страшным уроком для всей России, поэтому при попытке врага перейти в наступление, местное население обязано под руководством своих Советов соблюдать следующий приказ: в первую голову вывозить боевые припасы; все, что не будет вывезено, должно быть сожжено и взорвано; зерно и муку вывозить или зарывать в землю, чего нельзя зарыть — уничтожить; скот угонять, машины вывозить целиком или по частям, если нельзя увезти — разрушить; невывезенные металлы закапывать в землю, паровозы и вагоны угонять вперед, разбирать мосты, минировать и взрывать; леса и посевы за спиной неприятеля сжигать; всеми силами и средствами врагу затруднять движение вперед, устраивать засады, действовать огнестрельным и холодным оружием, обеспечивать себе тыл; для этого поголовно истреблять шпионов, провокаторов, белогвардейцев, контрреволюционных предателей, которые оказывают прямое или косвенное содействие врагу.
Прочтя лист, подпольщики помолчали.
— Хорошо сказано, — начал Рогозинский. — Яснее невозможно. Что ж, Софья Авсеевна, будем выполнять директиву партии. Сколько же наших осталось в городе?
— Я устанавливаю связи с железнодорожниками. Есть надежные люди: Александр Зыков — столяр железнодорожных мастерских, Виктор Зайковский, Александр Черных — рабочие.
— Начало сделано. Кроме этой, я подобрал еще одну квартиру у сапожника Игнатия Джазговского. Будем собирать силы. Мне лучше заниматься городом. Многих знаю здесь.
И. К. Джазговский.
Договорились о тщательной конспирации. Каждый подпольщик должен знать только своего руководителя, группы насчитывают не более пяти человек. Всех связывает в городе — Станислав Рогозинский, на железной дороге — Софья Кривая.
Тяжелый сундучок
В конце апреля 1918 года одна из пропагандистских групп была направлена Центральным Комитетом партии на партийную работу в Сибирь. Ее возглавил Дмитрий Дмитриевич Кудрявцев, стойкий ленинец с большим стажем подпольной революционной работы при царизме. В группу вошли коммунисты-студенты московских учебных заведений П. Поспелов, П. Ветлин (Александров), Т. Балакина, Е. Архина, К. Балакина.
С поездом дальнего следования группа доехала лишь до Омска.
Здесь Д. Д. Кудрявцева и его товарищей встретил М. С. Иванов, работник управления Омской железной дороги, большевик. Он сообщил, что дальше продвигаться невозможно: мятеж чехословацкого корпуса отрезал все пути.
7 июня в город вошли белочехи и белогвардейцы. Перед политработниками встал вопрос, что предпринять в этой сложной обстановке. Решено было выехать в Челябинск, где по сведениям, полученным от омских большевиков, действовала крепкая партийная большевистская организация. Заручились документами-паспортами, перекупленными за большие деньги у переселенцев, волею судеб застрявших на этой станции по дороге в Сибирь. Но и таким путем ехать в Челябинск было небезопасно. Чемоданы группы еще были наполнены пропагандистской литературой. Обнаружение ее на занятой белыми территории сулило недоброе.