Соня, не торопясь, брела домой, разгребая сапожком маленькие сугробики, встречающиеся на пути, и думала о сложившейся ситуации, которая ее, честно сказать, расстраивала.
Во-первых, здорового человека, пусть и чуточку обезьяну, и ее лучшего друга, собираются лишить здоровья и, скорее всего, жизни, только потому, что наука и медицина не идут рука об руку с мифами и легендами, зато выдумывают в год по одной, а то и не одной небылице про разные несуществующие угрозы, витающие то на немытых руках, то на помытых водой из-под крана фруктах, то таящиеся в яде мухи це-це из Африки, которая укусила газель, которую съел лев, который умер от старости, и его доели стервятники, которых подстрелил охотник, которому передался яд несчастной мухи це-це по воздуху, и он привез его вместе с насморком домой и случайно заразил соседа в подъезде, а тот всю семью, а те своих знакомых – и теперь все они вшестером лежат в больнице и ждут своей участи… – получить укол в попу. И поэтому надо срочно всем есть витамины и бояться пролетающих мимо мух, пусть они и не це-це. Но на всякий случай бояться… Это научная общественность принимала за правду. Такую правду, больше похожую на сказки, тиражировали журналисты, которым платили премии за проданные газеты и журналы. А простые обычные люди в душе очень любили разные сказочки. Маленькие – про белого бычка. Большие люди – про танки и ужастики с цунами. Поэтому охотно скупали газеты, если там было про все это, и в конце астрологический прогноз на год вперед. А еще любители подобных сказочек обожали поднимать панику по поводу и без. И вот тогда начинались уже не мифы и легенды, а настоящие кошмарики. Но это совсем другая история.
Но еще Соню мучил другой вопрос, и она с волнением в сердце слушала Белогура и других невидимых друзей, шедших с ней не спеша домой и рассказывающих про то, что вскоре предстоит. Про ее миссию, к которой Соню готовили целых семь лет и восемь месяцев.
– Буквально с завтрашнего дня начинаются «русалочьи дни», – поведал Гобохор. Так называются последние дни уходящего года, когда одна магия уступает место другой, чтоб потом вернуться в полную силу и исполнить самые заветные желания всех людей на свете.
Соня еще с прошлого года изучала календарь допотопного времени, для нее эта смена не являлась новостью, а все равно было страшно остаться без поддержки друзей, тем более, в такой непредвиденной ситуации, как спасение друга. Как хорошо, что спасать Максика надо именно этой ночью, потому что уже с завтрашнего утра начинаются эти дурацкие «русалочьи дни».
– Сонечка, ты, главное, ничего не бойся, – успокаивал Белогур. – Все, что можно сделать, было сделано. Мы подготовились. Это самый главный закон волшебства. Сделай, что можешь от сердца и души, – а там, будь что будет!
– Мы поможем тебе спасти мана, – говорил Зондик, – обязательно поможем!
– И всего, чему ты научилась, – достаточно, чтобы исполнить твою миссию, ради которой ты здесь! – обнадеживала Яснолада.
– Я одного не понимаю, – все еще переживала Соня, чуть надув губки, как будто собираясь расплакаться. – Что этим русалкам жалко что ль, если вы останетесь и поможете?
Мудрые друзья, пусть и невидимые, тихонечко улыбнулись детским капризам и наивности. Ребенок есть ребенок, его надо утешить и всячески поддержать, и сила любви сотворит чудеса. Даже малыш сможет победить в войне, как это сделал Александр Невский в три года, одной силой духа повергнув многосотенного врага.
– Русалочьи дни – это особый круговорот силы, когда одна магия уходит, чтоб дать возможность другой проявить себя, – все утешала и утешала Яснолада. – Это настоящая технология, которая удваивает силу обеих магий. Ты должна верить и тогда обязательно справишься! У тебя обязательно получится! Потому что ты – это ты!
***
Соня вернулась домой и серьезным голосом оповестила родителей, за семь лет натренированных к любым причудам дочери и ее невидимых друзей:
– Началось!
– Это то, о чем ты нас предупреждала? – спросила, замерев, мама.
– Да, – ответила Соня.
– Что нужно делать? – спокойно спросил папа, беря половник с остывающим супом из рук мамы, словно изваяние застывшей на месте, не знающей, как правильно отреагировать на это «началось», которое они ждали почти семь лет. Уже радоваться, что наконец-то ужасное началось, или страшно бояться, что уже все ужасное началось?!