— Ну… — произнесла она чуть погодя. — Можно и так сказать. Солнце — фигурально выражаясь.
— Как-как выражаясь? — снова уточнила девочка.
— Фи-гу-раль-но, — повторила по слогам баронесса. — Это значит в переносном смысле, иносказательно. Понимаешь, когда мы говорим про что-то яркое и светлое, не обязательно имеем в виду солнце.
— А знаете, я ведь именно за этим к вам и пришла! — обрадовалась Соня, кажется, сообразив, о чём толкует Финтифлюшкина.
— Правда? — живо откликнулась та. — Очень занимательно! Очень! Ну, расскажи мне, дитя! Что же тебя так сильно тревожит? Неужели… — тут она понизила голос и игриво пробормотала, прижав к губам веер: — Неужели принц Алан не даёт твоему сердцу покоя?
— Точно! — ещё сильнее обрадовалась девочка. — Я ведь для него в том числе стараюсь! А он всё равно ходит как бука и делает вид, что ему всё равно.
— О-о-о, понимаю!.. — всё с той же мечтательностью пропела Глафира и прикрыла глаза.
«Ну, вот! Теперь точно в обморок брякнулась!» — подумала Соня.
Однако баронесса моментально ожила:
— Поверь мне, дитя! — громко заявила она, что девочка едва не подскочила в кресле. — Мужчины, даже такие юные, как принц Алан, все одинаковые! Делают вид, что им ничего не нужно, а потом…
Глафира тяжко вздохнула и утёрла с глаз несуществующую слезинку.
— А что «потом»? — подалась к ней навстречу Соня, с любопытством слушая эту немного странную, но всё же очень занятную даму.
— А потом… — продолжила баронесса уже как-то печально и даже трагично. — Проходят годы. Никто не молодеет… Жизнь идёт своим чередом, а большое и светлое, сильное и яркое постепенно гаснет, гаснет… Пока совсем не погаснет…
— Звучит очень грустно, — заключила девочка.
Баронесса ответила ей улыбкой ещё более щемящей, чем та, что она видела на лице Тии. Глафира улыбалась почти страдальчески.
— Ты права, — сказала она и вновь протяжно, громко и театрально вздохнула. — Вот и в моей жизни уже совсем погасло солнце…
— Как же так? — Соня аж раскрыла рот от удивления. — Солнце же вон тут, на небосклоне.
Она указала благородной даме в сторону неба, где действительно в данный момент сверкало своими яркими лучами зимнее солнце Сиянии.
— Да. Но солнце в моей душе уже не греет.
— Это потому, что сейчас зима, — объяснила Соня. — Но потом обязательно настанет весна, а за ней — и лето. Тогда всё будет совсем по-другому. Вот увидите.
Глафира кивнула не очень-то уверенно, но с улыбкой:
— Я на это очень надеюсь. А насчёт тебя я почти уверена, что однажды молодой принц обязательно оценит все твои старания. И не только старания... — она снова засмеялась, прикрыв губы веером.
— Да, это было бы здорово, — ответила девочка и опять приготовилась рассказать о своей просьбе.
Однако баронесса Финтифлюшкина никак не желала прерывать свою мысль:
— Я верю, что у каждой из нас ещё всё впереди. В конце концов, Фома тоже когда-нибудь должен повзрослеть. Пора бы уже! — от возмущения она аж фыркнула до неприличия громко. — Такой важный человек в королевстве и при этом такой тугодум!
— Фома? — удивлённо спросила Соня. — А кто это — Фома?
— Ты разве не знаешь? — взвилась Глафира. — Как? Как можно не знать Фому Плюшкина?! Начальника королевской тюрьмы! Можно сказать, следующего человека после самого принца Алана!
Честно сказать, Соне очень хотелось ответить, что не знать Фому Плюшкина, кем бы он ни был, обычное дело, если живёшь в Сиянии без году неделю. Но ответила она всё-таки иначе:
— А вы знакомы с начальником тюрьмы?
— Ещё бы! — приободрилась баронесса. — Он мой бывший… как бы это сказать… Одноклассник. Сидели за одной партой.
— Правда?..
— Да-да, — Глафира вновь погрузилась в свои мечты и воспоминания. — Фомушка так мило ухаживал… Носил за меня учебники… Мы даже с ним один раз потанцевали… Это я его пригласила. Потому что сам бы он так никогда бы не решился. Важный человек, а в делах сердечных такой застенчивый…
Её затуманенные нежностью глаза едва не закатились от ностальгических чувств, но Соню уже захватила совершенно новая идея.
— Баронесса Глафира, а вы могли бы кое о чём попросить Фому Плюшкина?
— Попросить? — Финтифлюшкина и удивилась, и будто бы напугалась. — О чём попросить?
— Ну, например… Например, встретиться с бывшей замкоуправительницей Варварой и её мужем садовником Благояром.
— Кому встретиться? Мне? — не поняла баронесса. — Зачем мне с ними встречаться?
— Нет, это я хочу с ними встретиться. Мне надо… надо узнать… кое-что. О замке. Я ведь новая замкоуправительница. Столько вопросов, знаете ли, скопилось… — Соня выдумывала на ходу, но, кажется, баронесса не заподозрила ничего худого. — Всего на пару минуточек. Очень надо! Пожалуйста!
— Хм… — Финтифлюшкина обдумала просьбу и наконец сказала: — Думаю, это возможно. Да, пожалуй, Фома мне не откажет, если это ненадолго.
— Ненадолго! — заверила на всякий случай Соня.
— Хорошо. Я поговорю с ним. Заодно… — тут она снова окунулась в мечтания. — Может, мне удастся ему как-нибудь намекнуть…
— Обязательно удастся! — на всякий случай согласилась девочка. — А вы когда с ним сможете поговорить?
— Ну, вот только себя немного в порядок приведу быстренько и сразу пойду. Часов через пять.
«Часов через пять» — казалось не очень-то «быстренько», но определённо было лучше, чем ничего. Так что Соня решила не привередничать, а также не забыла поблагодарить баронессу:
— Спасибо вам большое! Вы так помогаете!
— Я? — ещё не нарисованные брови Глафиры приподнялись от удивления. — Да это пустяки, леди Соня. Если тебе ещё что-нибудь нужно…
— Нужно! — немедленно вспомнила девочка то, зачем пришла изначально. — Тия сказала, у вас есть какие-то блестящие украшения для праздничного декора.
— О, этого добра полно! — засмеялась баронесса. — Вон там, в комнате у меня, есть кладовка. Бери всё, что хочешь.
— Ещё раз огромное спасибо вам!
Обрадованная Соня тотчас сорвалась с места и полетела смотреть, что же такого припрятано в кладовке баронессы. А Глафира Финтифлюшкина только вздохнула, потому что ей снова пришлось допивать свой утренний чай в одиночестве.
Глава 15
В которой Соня Сомова посещает королевскую тюрьму и всё-таки встречается с бывшей замкоуправительницей Варварой и садовником Благояром.
———————
День уже преобразился в вечер. Солнце скрылось за деревьями. На небе проснулись чистые, словно слёзы, бисеринки звёзд. Наступило время долгожданного отдыха, которого Соня так долго ждала.
К этому позднему часу она успела завершить кучу важных и нужных дел. По всему замку запестрели бумажные гирлянды, зазвенели хрустальные бусы, колокольчики и шарики, засверкала серебром и золотом праздничная мишура. А ещё заблагоухало чудесным хвойным ароматом, потому что скагетам было поручено принести во дворец несколько пышных еловых лап. И со своей задачей маленькие волшебники справились великолепно. Хвойные веточки тоже стали частью новогоднего декора.
Кроме того, к этому аромату добавились и другие чудесные запахи. На королевскую кухню по Сониному приказу были доставлены наисвежайшие мандарины, апельсины и ананасы. Всё это фруктовое великолепие буквально окутало дворец так, что в каждом уголке теперь пахло свежестью цитрусов, отчего даже немного кружилась голова. Однако это лишь поднимало настроение. По крайней мере, сама замкоуправительница осталась полностью довольна проделанной работой.
— Теперь нужно составить новогоднее меню, — рассуждала вслух Соня, пока Чаки прилёг отдохнуть возле печки в кухне.
— Я так устал, что не могу даже лапкой пошевелить, — пожаловался щенок. — Неужели ты совершенно не устала?
— Устала, — призналась Соня. — Но праздник уже послезавтра. Я боюсь что-нибудь не успеть. Так… Обязательно надо приготовить пряничных человечков, зефира и фруктового мармелада.