Я нашел желтую бумагу, приклеенную скотчем к верхней части потолочного вентилятора. Я развернул его. Текст был явно сгенерирован на компьютере. На самом деле бумага выглядела очень знакомо. Затем я вспомнил кодовое сообщение, которое Хоук получил из Тринидада относительно смерти Райнера. Это тоже было сообщение от компьютера. Я знал, что это будет не один из нас. Шансы на его расшифровку были ничтожными, если не нулевыми. Я положил его в карман и хотел уйти. Именно тогда я столкнулся с проблемой, а точнее с двойной проблемой. Я был всего в нескольких футах от двери, когда ворвались двое мужчин. Сначала появился огромный грубый парень с взлохмаченными волосами и плоским медно-красным лицом. За ним шел грязный человек, который пытался украсть мой багаж в аэропорту. Он остановился, как только увидел меня, поднял руку и направил мне в нос мелкокалиберный револьвер. С моей точки зрения отверстие ствола выглядело как туннель.
Глава 5
Я только взглянул на человека с оружием. Его узкие, широко расставленные глаза нервно смотрели на меня. Командовал, по-видимому, более крупный и тяжелый мужчина.
— Итак, — сказал он с сильным русским акцентом. — Так это мистер Коллинз из американской прессы.
Если он из КГБ у него был низкий чин. Его широкое лицо с высоким лбом не попало в фотогалерею AX. Я подозревал, что он не знает, кто я такой. Вероятно, его начальство опознало меня только как репортера Натана Коллинза. Его голос, не более чем глубоко модулированное рычание, произносил одно слово за другим, как будто он не был знаком с английскими интонациями.
— Что вы здесь делаете, мистер Коллинз? Это звучало как очень длинное, многосложное слово.
Блеф подобен войне, нападение - лучшая защита. — Какого черта ты здесь делаешь? — возмущенно спросил я.
Русский на мгновение замялся, пытаясь произнести английское слово. Я начал ходить по комнате и видел, как русский полез в карман, но мой взгляд отвлекся на тощего венесуэльца. Сухожилия на его запястье сжались, когда он начал нажимать на спусковой крючок револьвера. Резкий хлопок наполнил комнату. Запах кордита ударил мне в ноздри. Я уклонился от траектории пули, когда она с тихим стуком врезалась в стену.
Выживание — это скорее вопрос инстинкта, чем мысли. Я перекатился через кровать и закончил свой маневр с моим Люгером, как продолжением моего запястья, современным Юпитером, готовым выпустить 9-миллиметровый удар грома в человека с оружием. Русский нырнул на меня сверху, и тонкое лезвие направилось мне в горло. Я попытался парировать нож предплечьем и перехватил его костяшками пальцев. Может, русский и был агентом низшего ранга, но в боевой школе он был силен. Пока я контролировал нож, он врезался мне в запястье. Кипящая боль пронзила мое предплечье. Мой палец на спусковом крючке ослаб. Я рванулся за ножом и упал на пол с другой стороны кровати. Люгер бесполезно выпал из моей поврежденной руки. Пистолет ударился о землю и выстрелил.
Пуля срикошетила о землю и разбила ножку стула позади венесуэльца. Он испуганно отскочил в сторону. Его рука качнулась. Я бросилась через кровать на его спутника. Боль в правой руке была слишком сильной. Оно бесполезно висела у меня. Теперь русский вытащил длинную, обтянутую кожей биту и замахнулся для удара. Я знал, что на этот раз он не будет целиться в мою руку. Он проломил бы мне череп битой так же легко, как искусный повар разбивает яйца, чтобы приготовить омлет.
На левой руке я спрыгнул с кровати и нырнул под пролетевшей битой. Нападавший оправился и мягко прикоснулся ей к моей голове. Комната исчезла, и я начал опускаться на колени. Я попытался ясно покачать головой, но туман был слишком плотным. Я увидел, как рука снова поднялась. Бита выглядела толстой, как ствол дерева.
Жестокая торжествующая ухмылка расколола лицо мужчины, как гримаса на карнавальной маске. Он снова пришел ко мне. Пуля просвистела мимо моего уха. На мгновение мужчина с дубинкой заколебался. Я стоял на коленях. Человек с револьвером снова прицелился. Резкий приказ напарника остановил его.
«Я убью его», — приказал русский. Он сунул биту в карман и снова взял нож. Лезвие блеснуло. Бита и нож. Это был старомодный профессионал, но он сделал одну ошибку: ему нужно было пропустить вперед своего напарника. В голове быстро прояснилось. Я вскочил на ноги, когда он подошел ко мне в согнутой боевой стойке. Он действовал быстро, нож был поднят вверх к моему животу.