«Что я могу узнать».
«Я только что говорил с Лексом Гетье. Он может расшифровать бумагу, которую вы дали.
— Когда я могу поговорить с ним?
— Вы можете связаться с Лексом в его офисе. Скажите ему, что я сказал тебе позвонить. Может быть, он сможет дать вам данные сегодня вечером.
Я поблагодарил Бертольда, отключился и набрал специальный номер, который он мне дал. Гетье ответил немедленно. Я дал о себе знать.
Я спросил. — "Ты взломал код? Ответ был педантичным, но не недружественным. — Боюсь, пока не взломал, мистер Картер. Я только что узнал его.
— Ты можешь вз-ломать его?
"О, без сомнения." Лекс Гетье четко произносил каждое слово. Он так долго работал с компьютерами, что казалось, будто сам был запрограммирован.
— Ты сказал, что узнал его.
— Это австрийский код: Blauwe Doetler, один из первых так называемых компьютерных кодов, использовавшихся в Европе. Очень примитивно по нынешним меркам. Видите ли, каждая буква алфавита связана с любой другой постоянно колеблющимся образом. Внутренняя связь, основанная на предшествующих пяти буквах, определяет значение или звук соответствующей буквы».
Я сам неплохо разбираюсь в компьютерах, но Гетье выше моего уровня. Я прервал его. — Как скоро, по-вашему, вы сможете взломать код?
— Довольно скоро, я бы сказал. Не больше двух недель, если я успею на этой неделе.
'Иисусе!' — пробормотал я.
'Что вы сказали?'
— Господин Гетье, — терпеливо объяснил я ему, — я считаю, что эта операция также очень важна для безопасности вашей страны. Я также считаю, что в ближайшие несколько дней должно произойти что-то, что невозможно предотвратить, если мы не знаем, что написано на этой бумаге. Учитывая репутацию вовлеченных людей, я могу только подозревать, что это будет очень серьезно для западного мира, возможно, даже катастрофически».
« Мне ужасно жаль, мистер Картер. Я бы с удовольствием помог, но криптография — дело, требующее много времени. Обычно приходится угадывать правильно или неправильно, пока не найдешь первое совпадение.
— Вы можете мне что-нибудь сказать об этом сообщении?
— Ничего, кроме… — Его голос понизился.
— Кроме чего, мистер Гетье. Все, что вы можете обнаружить, может помочь».
«Ну, я не уверен, но подозреваю, что это список».
"Какой список?"
«Ах, вот в чем проблема… узнать, что за список у нас есть».
"Что бы вы сказали?"
— Не знаю, мистер Картер. Это могут быть места. Имена людей. Это было бы...
"Минуточку... Может быть, это названия вещей?"
— Естественно. Насколько мне известно, это могут быть торговые марки предметов домашнего обихода».
— Предположим, у вас есть имя одной из этих вещей. Сколько времени вам понадобится, чтобы взломать этот код?
«Около часа, говорю я, может чуть больше. Blauwe Doetler был разработан для германского алфавита. Как вы наверняка знаете, в нем на несколько символов больше, чем в английском. Да, непременно час, самое большее час и три четверти часа.
Я посмотрел на часы. — Сейчас половина одиннадцатого. До полуночи?'
«Не понимаю, почему бы и нет, если вы можете дать мне одну из статей на распечатке».
«Попробуйте "Дом Бофорта"». Я дал это для него.
— Да, это может сработать. Это название одного из больших танкеров, не так ли?
'Верно. Вы позвоните мне, как только взломаете код, мистер Гетье? Я держал свой голос ровным. Я не был его начальником и не мог отдавать приказы.
— Да, конечно, — сказал он и повесил трубку.
Я налил еще стакан и закурил сигарету с золотым мундштуком. Мне не нравились вещи, которые я имел в виду. Мины в "Доме Бофорта". Список, который мог бы содержать названия целого флота таких гигантских танкеров. Радикальная подрывная группа, выступающая против этих больших кораблей и свидания менее чем в пятидесяти часах пути.
Я наткнулся на пышный ковер, ожидая звонка Мака.
Глава 18
Макпартленд позвонил из вестибюля в 11 часов. «Нам повезло: корпус чистый! Давайте поедим!'
Я приказал оператору звонить по телефону и через несколько минут обнаружил, что Мак мрачно смотрит на стеклянный бассейн, образующий северную стену столовой. Несколько фигур скользили по воде, как выброшенные морские существа из научно-фантастического фильма.
Я решил дождаться, пока Мак закончит есть, прежде чем подумать о НЕФТИ, Арборге и распечатке. Это был мой второй ужин в тот вечер, но у меня был аппетит к нему. Когда мы запили ужин из трех блюд большими порциями коньяка, я сказал: «Я не смогу отправить мины к Хоуку раньше полудня». Затем я описал свой день. «У меня есть представление об этих минах, но ничего определенного».