Я выдернул чеку из своей последней гранаты и бросил ее в передатчик. Я вышел из комнаты до того, как взрыв положил конец убийственным планам НЕФТИ и Ани Шааль. Я не обернулся. Мак был внизу лестницы. Он сел, и его плечо было в крови. "Ты достал их?"
"Все кончено."
Он кивнул. -'Хорошо.'
Это был не очень комментарий, но я верил, что он отметил нашу ночную работу.
'Хорошо!' Мак снова кивнул и потерял сознание.
Глава 23
Два дня спустя Макпартленд, Фарнсворт и я сидели под плетеным зонтиком из пальмовых листьев и смотрели на Карибское море. На горизонте висели перистые белые облака. Пара пеликанов парила над мелководьем, их причудливо вытянутые пасти, словно копья, скользили по воде. Половина кувшина ромового пунша стояла на деревянном столе. Вторую половину мы выпили из высоких запотевших стаканов. Песок был мягкий, мелкий и чистый. Это было все, что может желать мужчина. Нас это ни капельки не интересовало.
Миллер Фарнсворт имел на руке кусок марли, не больше пластыря. Маку не повезло.
Пуля, попавшая ему в плечо, серьезно повредила мышцы, но не кость. Врач, прилетевший из Вашингтона для обеспечения секретности, сказал, что пройдут месяцы, прежде чем он сможет использовать его снова. Рана на моем предплечье была повторно зашита, и моя рука покоилась на перевязи. Учитывая трудности, мы должны были быть благодарны судьбе. Нам было на всё наплевать.
На мягком, мелком, чистом песчаном пляже лежали две красивые женщины, глядящие на пушистые облака на горизонте. Секретарша, высокая и стройная в красном бикини, и смуглая, знойная аристократка из Пуэрто-Рико Мария де Кордова Пез. Две самые желанные женщины, которых только может найти мужчина. Нас это совершенно не интересовало.
Мы все трое тусовались с печальными лицами, ожидая звонка телефона. Мария встала и пошла по песку к нашему зонту, ее сильные темные ноги выделялись на фоне белого. Мы втроем наблюдали, как она приближалась, наслаждаясь ее знойной красотой.
— Для меня это женщина, — восхищенно сказал Мак. Но в его голосе не было настоящего энтузиазма.
Она остановилась прямо перед Маком и посмотрела на наши мрачные лица.
'Еще ничего?' В ее английском был лишь слабый мягкий испанский акцент.
Миллер сказал: «С сегодняшнего утра. И тогда они ничего нам не сказали.
Мария погрузилась в песок рядом со стулом Мака.
Она спросила. — Хочешь еще удар? Не получив ответа, она протянула руку и погладила Мака по ноге. "Это должно прекратиться. Ты не можешь помочь своему другу с этим.
Она ничего не знала о человеке, которого мы уже оплакивали. Мы не могли представить мир без Хоука. Если бы он умер, кто-то другой возглавит АХ. Конечно, некоторые другие будут оплакивать его. Может быть, он получит четверть колонки в газетах. Ведь для широких масс он был всего лишь главой небольшого информационного агентства. Газеты непременно посвятили бы его памяти некрологи. Он был одним из них, однако неизвестным.
Многие люди во всем мире не будут скучать по Хоуку. На самом деле они были бы счастливы. Может быть даже несколько скромных вечеринок в таких городах, как Москва, Пекин и, возможно, даже в Вашингтоне.
Мария попыталась сменить тему. Она кое-что знала о событиях, приведших к травме Мака. — Со всех этих кораблей сейчас сняты мины?
— Еще нет, — ответил я. «Министерство иностранных дел находится в контакте со всеми заинтересованными странами. Это займет время. Но теперь опасности больше нет. Теперь, когда специальная связь разрушена, эти мины не взорвутся.
Другая девушка, Кэролайн Риес, подошла к нам и нанесла последний удар. На следующий день после нападения Кэролайн пришла к Миллеру. Она была подругой сестры Миллера и пришла с рецептом ромового пунша, который бизон учуял бы за двадцать шагов. Она была вдовой, примерно на десять лет старше Миллера и только начинала заниматься его «частным воспитанием».
Мария была старой подругой Макпартленда. Как только его залатали, он позвонил ей, и она приехала, чтобы провести с ним следующие тридцать дней. Она была хладнокровна и горда, за исключением тех случаев, когда разговаривала с Маком. Тогда она была милой.
Кэролайн смешивала еще один кувшин ромового пунша, когда из отеля к нам подошел высокий темнокожий мужчина в белом смокинге. Это был Карлос Ортайо, менеджер, и он позаботился о том, чтобы нас не беспокоили любопытные репортеры или надоедливые гости. Он принес телефон.