Деда распирало от злости, но он молчал. А говорить и не нужно было, я и так читал по его лицу: «Будь ты проклят, неблагодарное существо. Мало тебе всего полученного?».
- Хорошо, жнец, - недовольно прохрипел сквозь зубы советник.
- А этот страус выдержит двоих? - решил я сжалиться над дедком, у него и своих проблем хватает, а еще я тут отбираю нажитое кровью и потом.
- Выдержит-выдержит! - быстро ответил он и отобрал вожжи одного скакуна у дружков Мустафа. Сразу же по приказу старика, на страуса загрузили мешок с провизией.
- Отпуфши м...ня! - раздалось мычание где-то снизу.
- Ой, прости, забыл про тебя, - я отпустил бедного парня, он выскочил как крыса из подворотни. Злобно зыркнув на меня исподлобья, он молча скрылся в одной из хижин.
Я оседлал подготовленного страуса, поерзал немного на нем, чтобы проверить, хорошо ли закреплено седло, а потом помог взобраться Анисе.
- Квэ! - взвизгнул бедный страус, просев немного, когда взобралась девушка. Я думаю это был мат. Бедная птица, у нее от такой тяжести вытаращились глаза, они же вот-вот как дробь выстрелят!
- В общем, - не знал я с чего начать, - тут два варианта: либо Аниса растолстела на местной еде, либо эта птица все-таки не рассчитана на двоих, - почесал я затылок.
- Дурак! - ударила мне кулаком в спину девушка, - за один день не толстеют! - обиделась она.
Тогда я перевел взгляд на старика.
- Рассчитана! - обидчиво заявил он и хлопнул по птице. Та снова квэкнула и галопом понеслась вперед, я чуть не свалился. Вот же старый еврей, жалко было двух куриц! Хотя сам же предложил взять одну, нечего теперь жаловаться. Бурно нас не провожали, но главное, что теперь не придется идти пешком.
Страус при беге дышал словно паровая машина, а потом еще и похрюкивать стал, ей богу, как на тракторе ехал. Но зато насколько быстро мы передвигались! Шарик бежал рядом, свесив язык набок, надо бы ему дать водички попить, что ли. Заслужил за сегодня. Как остановимся на привал - сразу дам.
Поселение уже скрылось за песчаным горизонтом и солнце тоже намеревалось туда уйти. Ну, что ж, можно смело заявить, что день прошел плодотворно и хоро...
- Твою ж... - последнее, что у меня вырвалось и уст, когда я влетел лицом в песок, уже в который раз. Мало того, что я упал, так еще сверху на меня свалилась Аниса. Кажется моим костям пришел конец.
- Денис, ты цел?! - стала меня расшевеливать девушка.
Я перевернулся на спину, превозмогая острую боль в грудной клетке - ею-то я и ударился сильнее всего. Как бы не переломал себе чего.
- Ты как? - все не угоманивалась Аниса.
- Как в сказке ...! - закончить фразу мне не дала новая волна боли, охватившая все мое тело.
Я лежал с тяжелым дыханием и нащупывал свои ребра. Вроде все целые, значит это просто был болевой шок, скоро отпустит. Немного приподнявшись, я оценил ситуацию.
Похоже страус споткнулся, вот мы и улетели вперед. Сам он валялся на земле в десяти метрах от нас с опрокинутой шеей. Его хриплое дыхание можно услышать и от сюда. Вот опять потянуло меня за язык снова сказать, что все хорошо!
Аниса молча сидела рядом и наблюдала за мной.
- Вроде ничего не сломал, - констатировал я после небольшого молчания.
- Ты чего такой злой? - надулась она.
- Не я злой, а жизнь такая. А может она и сделала меня таким злым, - я поднялся на ноги и доковылял до птицы. Шарик находился рядом с ней, жалобно поскуливая. Я легонько дотронулся до шеи страуса, он резко дернулся и снова упал.
- Не жилец, мы ему подавили все внутренности... - прискорбно сообщил я и полез за ножом. Вынув из ножен, я всадил его в самое сердце бедной птицы.
- Покойся с миром, - страус вздрогнул последний раз и через считанные секунды перестал дышать.
- За-зачем? Зачем ты убил его?! - вытаращилась на меня Аниса, - тебе не жалко его?
- Жалко, - ответил я, попутно вытирая нож об песок, - И как раз по этой причине я это и сделал. Ему уже никак не помочь, так зачем заставлять животное мучиться и страдать от боли?
Девушка упала на колени и грустно опустила голову. Шарик подошел к ней и улегся рядом. До чего же чувствительны животные, многим бы поучиться у них. А ведь пес мог просто наброситься на недобитое животное и разорвать на клочья, как предписывает его инстинкт. Поэтому, называя людей животными, мы их скорее возвышаем, нежели унижаем. Они будут продолжать грызть глотки друг другу, даже если пройдут сотни тысяч лет. Пока существует моя профессия, о мире и не стоит даже и заикаться.
- Послушай, - обратился я к Анисе, - вот тебе еще одно жизненное правило на заметку: доброта никогда не доводит до добра. Хотел я как лучше сделать, взял у старика одну птицу, а в итоге она сгинула из-за этого. Всегда стараешься сделать что-то лучше, но все это обернется потом против тебя.