[ГЛАВА 1.]
Рассказ [о начале выступления сельджуков]
Первый из них, кто принял ислам, был эмир Токак{44}, а Токак на тюркском языке [означает] «железная стрела». Токак был муж доблестный и обладал предусмотрительностью и умением управлять. Владыка (малик) тюрок вручил ему бразды правления, а [сам] сиял, лишь [отражая свет] от светильника его мысли и распорядительности. Владыку тюрок звали Йабгу{45}. Однажды он собрал свои войска для похода в страны ислама. Эмир Токак удерживал его от этого, но владыка тюрок Йабгу выказал противодействие. Тогда Токак, продолжая настаивать на своем, ударил владыку тюрок по лицу{46}. Владыка приказал схватить его и заковать в цепи. Эмир Токак укрепился [и своей решимости] и стал искать защиты [у Аллаха].
[Люди Йабгу] ушли от Токака и отвели владыку в его жилище, где он укрылся, словно гиена и логове, и стал сомневаться в своем замысле и в своем распоряжении. Он решил пойти в дом эмира Токака и снискать его расположение.
Владыка тюрок Йабгу скрывал и душе раздражение (л. 2а) до самой кончины эмира Токака. Но когда эмир Селджук — сын эмира Токака достиг зрелости, владыка тюрок вручил ему командование войском (имарат ал-джайш) и дал ему титул сю-баши — это на их языке значит «предводитель войск»{47}.
Жена владыки тюрок часто побуждала своего мужа к тому, чтобы он остерегался эмира Селджука ибн Токака, и запрещала мужу давать ему волю и укреплять его силу. [Эта] женщина не скрывалась от эмира и однажды сказала своему мужу: «Царство — бесплодно[2], оно не терпит соучастия. Родник царства не будет для тебя чист, пока ты не убьешь Селджука, и утро твоего государства не засияет, если ты не дашь ему испить из чаши смерти. [Ведь] он скоро вытеснит тебя из твоей столицы и постарается погубить тебя»{48}. Это [было сказано так], что Селджук видел и слышал, и эмир Селджук оседлал коня и направился со своими конными и пешими войсками в страну ислама{49} и был осчастливлен принятием ханифитского [толка] веры{50}.
Он избрал [для поселения] области Дженда, изгнав оттуда 'амилей, [посланных] безбожными{51}, и утвердился там.
Эмир Селджук жил сто лет{52}. Однажды ночью он увидел во сне, что мочится на огонь, искры которого рассыпаются в стороны востока и запада Земли. Он спросил [об этом] толкователя, и тот ответил: «В твоем роду появятся цари (мулук), которые завладеют дальними странами».
Эмир Селджук умер в Дженде и оставил после себя сыновей — эмира Мика'ила, эмира Мусу, эмира Йабгу-Арслана, которого звали Исра'илом{53}. Местом поселения этих эмиров были Мавераннахр и местность иод названием (л. 2б) Нур-и Бухара{54}.
Эмир Мика'ил ибн Селджук находился на службе у султана-гази Йамин ад-Даула Абу-л-Касима Махмуда ибн Себюк-Тегина{55} — да будет Аллах милосерден в прощении его грехов!
Случилось так, что, когда султан Йамин ад-Даула Махмуд ибн Себюк-Тегин на пути в Бухару переправлялся через реку Джейхун, чтобы прийти на помощь Кадыр-хану, он встретил поселения племени, известного под названием «ал-кынык», и его шатры. Ему показалось, что их число велико, а количество скота — несметно, и он испугался неприятностей и стал остерегаться ущерба [от них]. Он призвал к себе их предводителя эмира Мика'ила ибн Селджука и приказал ему уйти с его семьей и его племенем в Хорасан{56}.
Эмир Мика'ил выказал непокорность и не пожелал переселяться. Это вызвало гнев султана Йамин ад-Даула Махмуда ибн Себюк-Тегина, н он приказал схватить его и знатных лиц его племени (каум). Он повелел также выселить его соплеменников силой. Тогда хаджиб Арслан{57} сказал: «Я вижу, что эти люди обладают силой и мощью. [Мой] совет — отрезать большой палец каждому из них, кто переправится [через реку], чтобы обезопасить [себя] от их вреда и не бояться их вероломства». Тогда султан сказал ему: «Как можно совершить такое с мусульманами, которые не совершили явного преступления? Поистине ты совершенно бессердечен!». И когда они переправились через реку и расселились в Хорасане, султан Махмуд ибн Себюк-Тегин освободил эмира Мика'ила и с почетом отправил (л. 3а) его к ним.
2
Известная поговорка, имеющая смысл: «Царство (владение) не таково, чтобы плоды его можно было разделить».