Была половина третьего. Я включил приемник и нашел станцию, передающую новости, но, однако, ничего об этом деле не сказали. Я подумал, не солгала ли она мне. Ну, это обязательно будет в вечерних выпусках.
Она вышла из ванной. Волосы она вымыла шампунем и вытирала их полотенцем. Они были спутаны и торчали во все стороны. Но цвет их не изменился.
— Они такого же цвета, как и раньше, — заметил я.
— Потому что мокрые. Посмотрим, когда они высохнут.
Она подняла жалюзи, села на ковер и снова принялась вытирать голову. Через несколько минут она отбросила полотенце и провела рукой по волосам.
— Можно мне еще выпить? — промурлыкала она, глядя на меня.
— Еще не наелись этим снадобьем? — спросил я.
— Это неплохая диета, — ответила она.
Я пошел в кухню и налил ей. Когда я подал ей бокал, она посмотрела на меня полузакрытыми глазами и горячим шепотом произнесла:
— Спасибо, дорогой.
Она была похожа на хризантему, но как дьявольски она была хороша, особенно в пижаме.
— Пробуете стать Сузи? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Как у меня получается?
— Неплохо, если вы будете и вести себя, как она.
— Что вы хотите этим сказать?
Я склонился над ней и погладил ее по голове.
— Ну, а действительно ли хороша Сузи, следует испытать в постели. Я бы с удовольствием занялся этим.
В ее глазах появился холодный блеск.
— Ваша вульгарность просто отвратительна. Может быть, уберете руку?
— Вы выпадаете из роли. Это уже не Сузи.
Я не отнял руки, а погладил ее ниже. Это была не пористая резина.
— Нет, — сказала она, — вот это Сузи, — и дала мне пощечину.
Я схватил ее за руки.
— Не привыкайте к такому поведению, — предупредил я. — Иначе я могу стать очень неприятным.
В ее глазах не было страха.
— Скажу вам прямо. Иногда вы производите впечатление интеллигентного человека, но затем снова позволяете себе хамские выходки.
— Не делайте из этого государственного преступления, — возразил я. — Это не так существенно. Поскольку нам придется пробыть так долго вместе, я считаю, что неплохо было бы немного приятнее проводить время. Но это не обязательно. Главное, в конце концов, деньги.
— Вы такой чувствительный человек?
Я встал.
— Бэби, там, где я вырос, 120 тысяч долларов ценятся выше всяких чувств.
Она промолчала. Я пошел к двери, взял со стола ключ от машины и сказал:
— Кроме того, не вам говорить о чувствах.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что вы убили двух человек. Не я, а вы.
Она уставилась на меня.
— Да, — сказала она, — но ненависть — тоже чувство.
Я спустился вниз, сел в машину и поехал в город. В одном из киосков я купил газету, зашел с ней в ресторан и заказал чашку кофе.
Заголовок гласил: «ПОМОЩНИКУ ШЕРИФА ЛУЧШЕ».
Врачи считали, что кризис миновал и вскоре к нему вернется сознание. В статье больше не было ничего нового, кроме еще одного описания Маделины Батлер и разных рассуждений о возможном местонахождении денег, которые украл Батлер. Считалось, что Маделина не могла прорваться сквозь оцепление дорог, и полиция была уверена, что она спряталась где-то внутри кольца оцепления. Газета полагала, что ее скоро найдут.
Розыски прежде всего были сосредоточены на «кадиллаке». Подумав о нем, я ухмыльнулся и отпил кофе.
«Диану Джеймс», видимо, еще не нашли, но это было неудивительно. Ее труп лежал в подвале, а над ним сгорел целый дом. Это произошло прошлой ночью, и они еще не раскопали пепелище.
Я вышел на улицу. Надвигалась гроза, то и дело грохот грома перекрывал уличный шум. Я бесцельно шел по улице и вдруг заметил на углу дом с мраморными колоннами. Взглянув на него, я увидел, что это Прибрежный банк.
Это было захватывающее чувство. Я стоял на углу и, когда сменился цвет светофора, дал людям пройти мимо меня. Там, в банке, лежали деньги и ожидали, когда их возьмут. Мысленно я представил себе толстые круглые двери подземного хранилища и узкие проходы между металлическими сотами, образованными тысячами сейфов, заполнявших помещение от пола до потолка. И один из них был битком набит пачками банкнот. И ключ от этого сейфа лежал у меня в кармане.
Через два дома на другой стороне улицы был третий Национальный банк. Я видел его с того места, где стоял. А налево за углом через три дома к югу находился банк Коммерческой кредитной компании. Деньги можно достать из трех сейфов менее чем за двадцать минут. Для этого нужно только спуститься по лестнице в помещение сейфов, расписаться на карточке и отдать ключ.
Прохожие толкали меня, две девушки протиснулись мимо. Они взглянули друг на друга, иронически посмотрели на меня, и одна сказала:
— Этот тип, видимо, врос в землю.
Они поспешили дальше, а я пришел в себя. Начался дождь. Я пересек улицу и стал под навес. Если я пойду к машине, то промокну насквозь. Я огляделся. Навес, под которым я стоял, был входом в кино. Я купил билет, не поинтересовавшись, какая идет картина.
Когда я вышел, дождь прекратился, и стало темно. Свет отражался от блестевшей проезжей части, и колеса машин шипели.
Мальчик продавал вечерние выпуски газет. Я купил одну и развернул ее. Сразу же бросился в глаза заголовок: «ЮНОША ПРИЗНАЛСЯ В УБИЙСТВЕ БАТЛЕРА».
До машины надо было пройти четыре квартала. Чувствуя, как все внутри напряглось, я заставил себя не пробежать эти несколько сот метров.
Глава 17
Юноша признался. А как обстоит дело с Маделиной Батлер?
Но не это меня ошеломило. Если они задержали блондинку и ее брата, то те дадут описание моей внешности.
Я бегом поднялся по лестнице и ворвался в квартиру. В гостиной горел свет, но Маделины там не было. Я услышал плеск в ванной, сел на софу и развернул газету. Сунув в рот сигарету, я забыл ее закурить.
«Маунт Темпл, 6 августа. Появилась сенсационная новость по делу об убийстве Батлера. Как сообщила полиция, сегодня был задержан двадцатидвухлетний Джек Финлей. После продолжительного допроса он в третьем часу дня признался в соучастии в убийстве банковского служащего, пропавшего два месяца назад. Труп его был найден во вторник.
Едва слышным голосом он указал на Маделину Батлер, красавицу вдову убитого, как на зачинщицу гнусного преступления».
Я сделал перерыв и закурил сигарету. Все было так, как я себе представлял. Финлей оказался сообщником.
Я стал быстро читать дальше.
«Финлей был задержан сегодня рано утром на проселочной дороге в 80 километрах от Маунт Темпла.
Задержали его патрульные полицейские, занимающиеся розыском машины миссис Батлер. Финлей и его сестра Чарисса, двадцати семи лет, пытались удрать, заметив патрульную машину. Они сначала отрицали свое соучастие в преступлении. Однако позже, когда другой патруль обнаружил «кадиллак» миссис Батлер вблизи блокгауза в конце дороги, по которой шла эта пара, им было предъявлено обвинение в соучастии в убийстве.
Согласно их показаниям, миссис Батлер и сопровождающий ее неизвестный мужчина вчера вечером отобрали у них машину и скрылись. Полиция располагает точным описанием неизвестного, которое было передано по радио».
Я встал, опустил газету и стал смотреть в пустоту. Еще не все было потеряно. Они не имели ничего, кроме моего описания. Единственным человеком, который меня знал, была «Диана Джеймс», но она умерла.
Я хотел было снова поднять газету, но в этот момент вошла Маделина. На ней был жакет и блузка, которые она захватила с собой вчера вечером, нейлоновые чулки и домашние туфли. Она включила радио и села.
Взглянув на газету у меня на коленях, она спросила:
— Есть что-нибудь интересное?
— Да, можно сказать, есть.
Я бросил ей газету.