Сколько бы я ни сделала гадостей Лие, мне казалось, все равно будет мало. Во мне горело неугасаемое пламя ненависти, которое когда-то было любовью. И это пламя охватило меня всю – я сама была огнем. Но быть огнем недостаточно, когда имеешь дело с птицей Феникс, восстающей из пепла.
Я задумчиво качнула головой.
– С чего мы начнем?
Глава 4
Кровь и десерт
Я видела, как Стефа со своей новой подругой пошла в раздевалку бассейна, а потом к ним присоединилась Кира. Поэтому я направилась сразу в тренерскую.
Данила сидел за столом в черном спортивном костюме, уставившись в планшет.
Я удобно устроилась в кресле напротив стола и выжидающе уставилась на парня.
Он нехотя оторвал взгляд от планшета.
– Чем обязан?
– Ты говорил с ней?
– Нет, мы еще не виделись. – Он снова занялся планшетом. – Скорее всего, она не будет ходить на занятия.
– Она сейчас в раздевалке с Кирой и Яной.
Я привстала, наклонилась к нему и вырвала планшет.
Данила закатил глаза, откинулся в кресло и простонал:
– А от меня ты чего хочешь?
– Для человека, который использовал любимую подругу своего брата, готовую вот-вот обо всем ему рассказать, ты слишком спокоен.
– Ты предлагаешь мне рвать на себе волосы?
– Поправь меня, если я ошибаюсь… Ты знаешь что-то такое, неизвестное мне? И это вселяет в тебя уверенность, что ты в безопасности!
– У тебя паранойя, Лия. – Он встал и прошелся до стеллажа.
– Не отворачивайся, – приказала я.
Он резко обернулся и посмотрел на меня.
– Так лучше?
Я оттолкнулась ногой и крутанула кресло так, чтобы не видеть его. Он вел себя странно. А может, ему и впрямь не было дел до Стефы и он был убежден, что дневник не угроза его восстановленной дружбе с братом? Я терялась в догадках. Данила никогда не был сложным, его желания, поступки и мысли всегда были прозрачны для меня, но сейчас что-то изменилось. Возможно, мы слишком отдалились? Мы не виделись целое лето. В конце концов, люди меняются…
Раздались быстрые шаги за дверью, а потом голос Стефы:
– Даня, я сегодня…
Она осеклась, а Данила поспешно сказал:
– Стефа! Заниматься пришла?
Я повернулась в кресле к ним и застала их врасплох. Они испуганно смотрели на меня.
Может, люди и меняются, но уж точно не настолько. И я наверняка знала, что парень и девушка, которые некрасиво разошлись, спустя три месяца разлуки уж точно не так должны себя вести при встрече.
– Лия, – с наигранной радостью произнесла Стефа, а потом кивнула Даниле: – Да, я заниматься. Надеюсь, ты не против?
Я встала с кресла и объявила:
– Пойду переодеваться!
Стефа не осталась в тренерской, тоже пошла в раздевалку.
Кира с Яной уже переоделись и при виде меня переглянулись и поспешили покинуть раздевалку.
Мы со Стефанией остались одни. Я видела, что она несколько оробела. И чтобы окончательно ее смутить, принялась медленно раздеваться, глядя прямо на нее.
Я освободилась от платья и расстегнула бюстгальтер. Стефа покраснела, но оставалась на месте, не предпринимая попыток отвернуться или снять с себя что-нибудь.
Я медленно спустила трусики с надписью «FUCK ME» и промолвила:
– Ты и правда думаешь, что у тебя есть шанс?
Лишь тогда она молча отвернулась к своему шкафчику. И я заметила, что у нее дрожат руки. Меня саму охватила дрожь, и по обнаженному телу поползли мурашки от удовольствия. Видеть свою соперницу потерянной и сдающей позиции – как это сладко! Я уже успела и забыть, насколько же это сладко… из-за проклятого договора с Денисом – не интриговать.
Я надела черный раздельный купальник, его чашечки были соединены золотым кольцом, от которого к трусикам тянулись две тканевые полоски.
И вместо того, чтобы пойти в бассейн, я присела на скамейку, положила ногу на ногу, достала из сумочки пилочку и принялась подпиливать ноготки.
Стефания неторопливо вытащила из пакета свой купальник и полотенце, но с переодеванием тянула.
Я же никуда не торопилась и наслаждалась ситуацией. Сейчас Стефа напоминала мне ту забитую наивную девчонку, которая только приехала из Харабали. Бояться? Ее? Ха!
Внезапно Стефания обернулась и проговорила:
– Ты, конечно, уверена, что твое умение снимать с себя одежду при посторонних делает тебе честь! Но, поверь, это не то качество, которое оценил бы Денис.
Я знала, что она права, но виду не подала, рассмеялась:
– Денис может говорить что угодно, но в конечном счете он всего лишь мужчина.