Илья крепко сжал ее руку, потом отпустил и вышел из комнаты.
— Если ты все же передумаешь, ты знаешь мой номер телефона, — прокричал он из прихожей. Входная дверь громко захлопнулась.
Она пошла на кухню и приготовила себе крепкий кофе. «Почему я не могу спуститься на землю и довольствоваться тем, что предлагает мне сама жизнь? Ни один человек не может получить всего, что он хочет…» Когда Костя вернулся домой, из ее комнаты не доносилось ни звука. «Она уже спит, — довольно заметил он про себя. — Наверное, встреча с Ворониным только смутила ее, и ничего более».
Он не подозревал, что подушка его сестры была мокрой от слез.
Роман боялся ехать домой, но ничего другого ему не оставалось.
Его уже поджидал Валентин Петрович.
— Где ты столько времени пропадал? — встретил он Романа сердито. — Ты должен немедленно подняться к Ольге. Она безутешна. Я боюсь, что она что-нибудь с собой сделает. Почему ты сразу не привез с собой доктора? Он должен ей помочь.
— Он больше не придёт. Считает, что Ольга здорова.
Но Роман напрасно стучался в дверь, Ольга закрылась на ключ.
— Я никого не хочу видеть! — прокричала она из комнаты. — Оставьте меня в покое! Все!
— Я должен с тобой поговорить. Я хочу тебе все объяснить. Выслушай меня, Оля!
Его слова остались без ответа.
На следующий день, несмотря на дела на фабрике, Роман остался дома.
Отец Ольги весь день просидел в кресле с поникшим видом. Если он и обращался к Роману, то это были сплошные упреки. Он обвинял Романа в том, что тот обманом привел в дом психиатра. Роман даже не пытался защититься.
Совершенно неожиданно для всех Ольга появилась к ужину. Она вошла в комнату, опираясь на палку, причем казалось, что она ей даже не нужна.
Валентин Петрович вскочил с места.
— Оленька, как хорошо, что ты пришла. Как твои дела? Ты встала! Дайка на тебя посмотреть, — радостно зачастил он.
— Со мной все в порядке, — произнесла молодая женщина без улыбки.
Она села, аккуратно прислонив палку к креслу.
— Я хочу есть, — добавила она. — Ужин скоро?
— Я должен тебе объяснить, — взволнованно заговорил Роман, — почему я привел в дом доктора Маевского. Мне кажется, что ты все совсем неверно поняла. Я хотел тебе помочь. И я понял за это время, — сказал он, помедлив, — что все еще очень хорошо к тебе отношусь и… очень хочу, чтобы все стало снова как прежде.
— Это он тебе посоветовал рассказать эту историю? — сказала она. — Да, он умен! Я благодарна ему за очень многое. Он сделал из меня другого человека. Но ты… ты больше меня не любишь!
— Поверь мне…
— Не старайся меня обмануть. Женщина чувствует такие вещи. Зачем же лицемерить? Для меня это просто оскорбительно.
Роман не мог прийти в себя от удивления. И эта спокойная и достойная женщина — та самая капризная и избалованная Ольга?! Может быть, пережитый шок заставил ее открыть глаза на правду? А может быть, дело и в новой любви?
— Роман, я хочу развестись. По-дружески, без злобы. По крайней мере с моей стороны. Я прошу у тебя прощения за все, что сделала тебе. Тебе часто было непросто со мной. Я это знаю. Но и мне с тобой тоже, Роман. Не пугайся, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Я просто хотела сказать это тебе, чтобы ты знал, как все получилось. Ты совсем забыл меня из-за своей работы.
— Нет. Конечно, мне пришлось очень много работать…
— Но любая женщина ждет большего. Скажем так, она мечтает о большем. Взрослая женщина приспосабливается к ситуации, понимает, что жизнь устроена не так, как в ее мечтах. У меня это плохо получалось… Я думаю, отец согласится, чтобы ты и дальше руководил производством. В конце концов, он сам прекрасно понимает, чем тебе обязан.
Валентин Петрович не мог вымолвить ни слова. Необычное спокойствие его дочери просто лишило его дара речи. Такой он ее вообще никогда не видел. Теперь от нее исходила настоящая сила. Роман задумчиво смотрел перед собой.
— Может быть, все-таки попробуем остаться вместе? — спросил он в сомнении.
— Нет, — твердо возразила Ольга с грустной улыбкой. — Слишком поздно. Мы останемся друзьями. Я, во всяком случае, на это надеюсь.
— Оленька, зачем торопиться? — Валентин Петрович наконец снова обрел дар речи. — Теперь ведь все снова в порядке. Я просто не понимаю, почему ты вдруг решила разводиться.