Было тепло и шумно. Яркий свет лился с потолка. Они нашли свободный столик в углу, и Аллан направился к стойке за напитками. Элис исподволь любовалась его высокой спортивной фигурой, восхищаясь, как ловко он лавирует между столиками. Не одна пара женских глаз следила за его передвижением.
Уверенный, подвижный, излучающий какую-то темную силу, он был дьявольски привлекателен.
Конечно, Кристель тоже не смогла устоять. А кто бы устоял? — с грустью и горечью подумала Элис.
У стойки несколько мужчин дожидались заказа. Аллан о чем-то пошептался с барменом, тот кивнул головой и немедленно обслужил его. Аллан вернулся к столику с бутылкой красного вина и двумя большими бокалами.
— Я заказал столик на двоих в их бистро наверху, — объяснил он Элис, не дожидаясь вопроса. — Через полчаса.
— Но я не хочу есть, — запротестовала она.
— Тогда посмотришь, как я поем, хорошо? — Он оторвал взгляд от бокала, куда наливал вино, и она съежилась под его изучающим взглядом.
— Послушай, Аллан. Я согласилась поговорить с тобой, и только, — нахмурилась она.
Аллан протянул ей бокал.
— Беседа, бокал вина, обед — какая разница? — с раздражающим спокойствием произнес он.
— Жена, любовница… Продолжим список! — съязвила Элис.
— Кричи громче! — Пренебрежительное спокойствие исчезло, Аллан резко выпрямился, едва не разбив бокал. — Кристель мне не любовница, она временно работает на меня, вот и все, как бы ты это ни называла.
— Я называю это изменой, — сквозь зубы, с трудом сдерживая ярость, процедила Элис. — И так же сказал ее бывший, когда позвонил мне тогда ночью.
— Ее бывший? — Аллан недоуменно уставился на нее. — О ком ты говоришь?
— Я говорю о мужчине, который позвонил мне той ночью, когда вы с Кристель остались в отеле в Рединге, и сказал, что его только что из-за тебя бросила Кристель, — выпалила Элис. — Правда, судя по голосу, он не очень-то этим огорчился, но о вашей связи проинформирован превосходно.
— Никакой связи у нас с ней не было! — Аллан начинал злиться.
— Я тебе не верю, — грустно заметила она, и на мгновение ее слова повисли в воздухе.
— Значит, по-твоему, я лгун и изменник? — побледнев, прошептал он.
— Выходит, что так.
Аллан одним глотком допил вино и, тщательно выговаривая каждое слово, обратился к ней:
— Твое счастье, что ты женщина, Элис. Будь на твоем месте мужчина, я не знаю, что бы с ним сделал.
— И что бы изменилось?
— Ладно, ты мне не веришь. — Аллан откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу. Глаза его лихорадочно блестели. — Ты не веришь мне, но ты все еще любишь меня?
— Что? — Элис ошарашено взглянула на мужа.
— Лис, это очень простой вопрос, — спокойно продолжал Аллан. — Я спросил, ты по-прежнему любишь меня?
— После всего, что ты сделал?
— После всего, что, как ты думаешь, я сделал, — поправил Аллан неожиданно мягко.
— Не представляю, как ты вообще можешь об этом спрашивать? Как только язык у тебя поворачивается?!
— Ну, хватит ругаться и изображать оскорбленную невинность, — с убийственным самообладанием произнес Аллан. — Просто ответь мне на вопрос: ты любишь меня?
— Я тебя ненавижу, — прошипела она со злостью потревоженной змеи. На мгновение ей показалось, что его взгляд, будто лазерный луч, пронзил ее насквозь, обнажив в душе сокровенное. Но чары рассеялись, как только он отвел глаза.
— Выпей вина, Лис.
— Я серьезно говорю, Аллан. Я ненавижу тебя.
— Возможно, — ответил он и неожиданно нежно дотронулся до ее подбородка. — Но любовь и ненависть — две стороны одной медали. От любви до ненависти, как и обратно, один шаг, пусть это и звучит банально, любовь моя.
— Я не твоя любовь, — почти рыдая, выдавила она, чувствуя, как от его прикосновения все сжимается внутри.
— Нет уж, нет уж! Моя! — любуясь ее пылающими щеками, невозмутимо продолжал Аллан. — Ты моя и останешься моей, Лис. Я не позволю, чтобы недоразумение зашло слишком далеко. А сейчас ты расскажешь мне об этом… скажем, любовнике Кристель. Как можно подробнее о том, что он тебе сказал. И поточнее, слышишь?
— Иди к черту!
— Знаешь, я нахожусь у него последнее время, и что-то мне там не очень нравится, — сказал Аллан так мрачно, что Элис почувствовала, как по коже побежали мурашки. — И кому-то следует за это заплатить! Вот так-то, моя милая, недоверчивая малышка!
4
Ночь вылилась в сплошной кошмар. Элис долго не могла уснуть. Она ворочалась и то и дело вскакивала. А когда под утро наконец удалось задремать, ей приснился Аллан.