— Аллан любит меня! Он любит! Нам нельзя расставаться! И он это тоже чувствует. Я подхожу ему гораздо больше, чем эта… — Кристель, не закончив фразы, с ненавистью посмотрела на Элис.
Элис, не теряя присутствия духа, стойко выдержала безумный взгляд рыжей фурии, однако внутри у нее все сжалось.
Да она вне себя, совсем потеряла контроль, бедолага, подумала Элис.
Аллан неторопливо повернулся к Вэлу.
— Что вы, Вэл! Она не нуждается в помощи, по крайней мере в том смысле, что вы имеете в виду. Она измучена, это так. Но причина не во мне. Кристель привыкла ставить себя на первое место, считать себя превыше всего и вся. Несколько лет назад я порвал с ней, и Кристель до сих пор не может мне этого простить, не хочет согласиться с тем, что мужчина оставил ее. Видите ли, с ней такое произошло в первый раз. Обычно она сама рвет свои любовные связи. Ей всегда хочется того, чего она не может получить. Она, как капризный ребенок в магазине игрушек, который, получив желанную игрушку, наслаждается тем, что ломает ее. К моменту нашего разрыва я хорошо это понял. Кристель, казалось, приняла наш разрыв, но, как выяснилось, она попросту меня дурачила, чтобы я успокоился и потерял бдительность. В противном случае я никогда бы не предложил ей работать вместе.
Вэл, все еще продолжая держать дочь за руку, пристально посмотрел на зятя.
— Мне кажется, тебе не следовало бы приглашать ее на работу в любом случае. Это не лучшее твое решение.
— Вероятно, так оно и есть, — согласился Аллан, открыто посмотрев в глаза старика.
Только сейчас до Кристель дошло, что разговор с ней закончен. Она резко вскочила со стула. Черный шелк соблазнительно обвил ее стройный стан.
— Ты мне заплатишь за это! За все заплатишь! Я это просто так не оставлю…
— Сядь, — не повышая голоса, приказал Аллан. Да и нужды в том не было. Один его разгневанный вид вызывал безотчетный ужас.
Элис слышала, что он мог быть грозным противником, но в действии она видела его впервые. Глаза мужа выглядели колючими буравчиками, когда он пронзил Кристель взглядом. В голосе звучали угрожающие нотки, от которых леденели ноги и замирало сердце.
Кристель испуганно села. Словно сам дьявол приказал ей!
— Я могу сделать так, что ты будешь желать смерти, — продолжал Аллан, четко выговаривая каждое слово. — У меня для этого есть немало способов, о которых ты даже и не подозреваешь. Я могу так подмочить твою репутацию, что ты вообще не сможешь найти работу. Тебя не станут приглашать ни на рауты, ни на презентации, вообще никуда. После всего, что ты мне устроила, я мог бы сделать это без малейшего угрызения совести. Надеюсь, ты понимаешь?
Кристель дважды попыталась что-то ответить, но не смогла и только кивнула.
— Так что прошу тебя, не задевай больше ни меня, ни моих близких. И вот что еще, чтоб ты знала. К моей жене следует относиться с должным уважением. Она в сотню, тысячу раз больше, чем ты, заслуживает этого! Так что заруби себе на носу. Одно слово или даже маленький намек против меня или Элис, и, будь уверена, ты окажешься в аду. И еще. Контракт с тобой я аннулирую. Тебе вообще лучше убраться из Нью-Йорка.
— Аллан, Аллан! — наконец обрела дар речи Кристель. — Поверь, я совсем не этого хотела.
— Ну естественно! Мы оба это понимаем. Ты просто хотела разрушить мой брак лавиной лжи. Замолчи, пожалуйста! Мне бы вообще не хотелось ни слышать, ни видеть тебя. Причем очень долго. И скажи спасибо, что я не закрыл перед тобою Европу. Скажем, Париж или Милан.
Официант, принесший коктейли, торопливо расставлял их, сообразив, что выбрал для этого не самый подходящий момент.
Кристель, проводив официанта взглядом, подняла бокал с темной, почти черной жидкостью и жадно осушила его. Затем грациозно поднялась из-за стола.
Да, она лживая, ядовитая змея, без стыда и совести, подумала Элис. Но в стиле ей не откажешь. Как классно выглядит!
— До свидания, — тупо пробормотал Клод, поднимаясь вслед за сестрой.
— Вероятно, я буду в Париже уже в конце недели. Это подходит? — спросила Кристель, глядя на Аллана. Ее голос звучал холодно, но щеки пылали.
Аллан небрежно кивнул и перестал ее замечать. Повернувшись к Вэлу, он приветливо спросил:
— Еще коктейль? А может, возьмем бутылочку шабли, желательно восемьдесят шестого года, ведь нам есть что отпраздновать?
Еще с минуту Кристель продолжала стоять рядом, не в силах понять, что от нее отделались таким обидным способом, а затем, бормоча проклятья, направилась к выходу. Брат как привязанный последовал за ней.