– Явный перебор с пассивной агрессией, – признался как-то Шикамару Ино и Чоджи за обедом. – Я даже кое-что стал записывать: кто знает, может получится натравить этих проблематичных женщин на Итачи.
– Разве не пора уже дать Карин свой собственный кабинет? – спросила как-то Шизуне Цунаде, когда они одним поздним вечером разбирали документы. – У нас как раз появился свободный после того, как Мацу отправили по обмену в Песок. Может, хоть так у Сакуры будет какая-никакая передышка. Боюсь, бедняжка такими темпами может заработать себе сердечный приступ.
Цунаде обдумывала это предложение в течение пары минут, но затем покачала головой:
– Не получится. Я уже пообещала отдать этот кабинет ребятам из дипломатического отдела.
Шизуне с сомнением посмотрела на наставницу:
– Вам просто нравится наблюдать за их мучениями, да?
Цунаде передернула плечами:
– Они хорошо влияют друг на друга! Нет, Шизуне, я не сошла с ума, хватит так на меня смотреть. Благодаря своему соперничеству, они обе стараются выкладываются на сто процентов. Кроме того, обе очень умны и их совместная работа приносит великолепный результат. Между прочим, они разработали новое лекарство для улучшения свертываемости крови. Думаю, уже в ближайшее время его можно будет выпускать, и, поверь мне, Коноха сможет сделать на этом состояние! Держу пари, прибыли будут побольше, чем от всех миссий класса S вместе взятых… И они, вроде, уже начали работать над чем-то еще. Такими темпами эта парочка сделает нас самой богатой скрытой деревней за последний десяток лет!
Шизуне все равно сомневалась:
– И тем не менее. Если Сакура когда-нибудь узнает, что вы могли освободить ее от – как она сказала? – «…злокачественной опухоли на ее беззаботной жизни», но не стали, она наверняка перебьет все ваши бутылки с коллекционным саке.
Цунаде слегка побледнела:
– Она может. Но ведь она ничего не узнает, не так ли?
– …Нет, шишоу.
***
Это был прекрасный теплый весенний вечер. Итачи открыл все окна в их с Саске общей квартире, и сейчас мягкий, рассеянный сиреневыми шторами (подарок Сакуры) свет и аромат жасмина, что цвел под окнами, заполнили кухню. Радио в углу тихо мурлыкало старые песни, что так любил Итачи. Мирную атмосферу нарушил хлопок пробки – борьба Саске с бутылкой саке наконец завершилась.
Сакура рассмеялась, увидев выражение его лица и Итачи тоже слегка улыбнулся. Саске сердито на них посмотрел и отвернулся, чтобы достать из шкафчика чоко*:
– Ну, раз вам и так весело, то вам не налью.
– Разве я когда-либо пил, Саске? – сухо спросил Итачи. Сакура поднялась с диванчика и достала из шкафчика еще пару чоко. В чашечку Итачи она налила охлажденный персиковый чай и, поцеловав его в щеку, отдала ему. Итачи слегка покраснел и Сакура, ухмыляясь, налила себе саке.
Все трое пили, наслаждаясь уютной тишиной, затем Саске поставил чашку на стол и глубоко вздохнул:
– Не могу поверить, что завтра придется идти на эту миссию… Две недели наедине с этим вашем Саем, черт знает где… Лучше бы я с тупицей пошел, честное слово.
Сакура нахмурилась:
– Сай вовсе не плохой, Саске, и не зови Наруто тупицей! И не тебе критиковать сокомандников – между прочим, это ты привел эту… сюда. Я тебя ненавижу за это, ты в курсе?
Итачи невозмутимо пил чай. Сегодня Сакура и Карин спорили о том, кто из них более тактичен с врачебной точки зрения, и поэтому Сакура вернулась домой в особенно взвинченном настроении.
– Ой, да ладно, Сакура, – сердито ответил Саске, – тебе не кажется, что вам двоим неплохо было бы уже помириться, а?
«Глупый маленький брат», – подумал Итачи, с развлечением наблюдая за тем, как Сакура в гневе воззрилась на Саске. Ее глаза будто метали молнии:
– Нет!
– Я не понимаю, почему вы не ладите, – продолжал Саске. – Вы обе талантливые, амбициозные, независимые куноичи. У вас даже темпераменты схожи. У вас куча общих интересов, вы должны дружить, а не враждовать! У тебя с ней больше общего, чем с Ино.
Веселье Итачи сменилось тревогой после того, как он увидел, что с лица Сакуры сошли все цвета, едва только она услышала про схожие темпераменты. Он ожидал, что сейчас она скажет что-нибудь вроде «а как тебе понравится, если я скажу, что у тебя и Сая схожий темперамент и вообще куча общего? Например, вы оба абсолютно отсталые в социальном плане», но вместо этого глаза Сакуры сузились, а когда она заговорила, ее голос был пугающе спокойным:
– А почему тебя это так волнует, Саске?
Тот замер, словно зверек попавший в свет прожектора. Взгляд Итачи метался между братом и Сакурой, будто он следил за теннисным мячиком – его весьма увлек неожиданный поворот разговора.
– Что? – внезапно охрипшим голосом просипел Саске. – Я нисколько не волнуюсь. Мне все равно.
– Нет-нет, тебе еще как не все равно, – неестественно ровным голосом ответила Сакура. – С чего бы ты коснулся этой темы, если бы тебе было все равно, а? Обычно тебя вообще не волнует моя личная жизнь. Даже когда ты узнал, что мы с Итачи встречаемся, то просто закатил глаза и сделал морду кирпичом. А сейчас вдруг тебя стали волновать мои отношения с Карин!
Итачи пораженно осознал, что Сакура была права. Под их взглядами его бедный младший брат, казалось, медленно уменьшался в размерах. Он не видел Саске настолько нервным с тех пор, как они впервые увидели друг друга после того, как Кабуто использовал на Итачи Эдо Тенсей.
– Я… э…
Братья встретились взглядами и Итачи вдруг с кристальной ясностью понял, что случилось с Саске. Первое, что он почувствовал, была радость за брата, но затем она сменилась на серьезное беспокойство за его жизнь и безопасность.
Саске посмотрел на старшего брата (которым он втайне бесконечно восхищался, но чего никогда бы не признал) и внезапно почувствовал прилив храбрости. Он смело встретил взгляд Сакуры:
– Когда я вернусь с миссии, то собираюсь предложить Карин встречаться, – глухо сказал он. – Все изменилось, я больше не тот человек, каким был когда-то, и она стала другой. За последние пару лет я понял, что у меня есть… чувства к ней.
Итачи всегда сомневался, что сможет услышать подобное от брата, но всегда желал, чтобы тот испытал такое же счастье, как он сам после встречи с Сакурой. Поэтому сейчас он был бесконечно рад за Саске. Сидящая рядом с ним Сакура, однако, будто превратилась в камень. Ее глаза были закрыты и казалось, что она вообще не дышит. Братья повернулись к ней с некоторой опаской. Саске готовился к тому, что на него нападут и уже, в принципе, был готов позорно ретироваться, но такой реакции он не ожидал. Он осторожно откашлялся:
– Эм… Сакура?
Она, наконец, открыла глаза, и Саске с готовностью отшатнулся назад. Она бросилась к нему, Саске оборонительно выставил вперед руки, метнув умоляющий взгляд к брату, но, как оказалось, Сакура не собиралась атаковать. Вместо этого она повисла у него на шее и с надрывом заголосила: