– Я думаю, тот десерт был очень вкусный, – покорно пробормотал он.
Сакура приподняла бровь:
– Между прочим, я уже приготовила все ингредиенты для тирамису, когда ты отправила мне сообщение о том, что мне нельзя готовить ничего с шоколадом или кофе, потому что это снизит качество сперматозоидов у Саске.
Итачи подавился чаем, а лицо Саске приобрело благородный красный цвет.
– Карин, – придушенно выдавил он.
– Прости, пирожочек, – прошептала Карин, бросая в его сторону с извиняющийся взгляд.
Сакура задалась вопросом, придется ли ей откачивать мужу жидкость из легких или обойдется. Наслаждаясь мрачным лицом Карин, она встала из-за стола.
– В общем я решила, что на десерт будет фруктовое парфе. Но так как я не успела, то тебе придется мне помочь.
Карин с мольбой посмотрела на Саске, но тот, вероятно все еще дуясь, проигнорировал ее молчаливый призыв о спасении. Вздохнув, она встала и направилась на кухню вслед за Сакурой. Со скоростью и мастерством, присущим только опытным ниндзя, они принялись вместе нарезать фрукты и ягоды.
– О ками, Сакура, – пробормотала Карин с ожесточенностью снимая шкурку с манго, – и ты еще говоришь, что Ино – главная сплетница в Конохе! Я что-то не слышала, чтобы она вываливала такое во время семейного ужина!
– Ты сама виновата, – бесстрастно ответила Сакура. – Если бы ты не написала то сообщение, мне бы и в голову такое не пришло. Видишь ли, мне никогда не приходилось беспокоиться о сперматозоидах Итачи.
– Качество важнее количества! – Карин с силой швырнула киви на разделочную доску.
Ее возглас был услышан по другую сторону кухонной стены. Итачи с Саске притихли, поворачиваясь в сторону кухни.
Сакура с недоверием посмотрела на Карин:
– Это чушь какая-то, Карин! Вдобавок, у тебя квалификации не хватает, чтобы рассуждать о «качестве».
Братья тем временем обнаружили, что если будут соблюдать тишину, им будет слышно каждое слово, доносящееся из кухни. Саске с обидой посмотрел на стену.
– Еще как хватает, – парировала Карин. – Саске – самый сильный шиноби.
Сакура фыркнула:
– Ага, конечно. Разве что в параллельной вселенной, где Какаши – моралист и противник порно, Наруто ни за что бы не хотел стать хокаге, а Шикамару – самый активный и энергичный человек в деревне.
– Он – глава полиции Конохи! А что там Итачи? Просиживает штаны в кабинете?
– Итачи – главный тактик Конохи и самый умный человек во всей деревне! Если бы не он, мы бы все, скорее всего, погибли во время войны!
– Да пофигу, – Карин прищурилась. – Ты просто пытаешься скомпенсировать то, что Саске-кун гораздо более привлекателен. Ты боишься, что ваши с Итачи дети тоже будут иметь эти странные преждевременные морщины на лице!
Саске виновато посмотрел на Итачи. Тот в ответ просто философски пожал плечами, признавая что, мол, да, такой риск имеется.
У Сакуры отвисла челюсть:
– Я не знаю, сколько еще можно тебе повторять, что Саске не привлекательнее! Карин, ну серьезно: когда ты последний раз смотрела на его волосы? Ты знаешь, Сай не просто так называет его прическу «утиный зад»? – она нахмурилась. – Хотя… не тебе, конечно, судить, когда дело касается укладки… Бьюсь об заклад, что вы оба просто закрываетесь в ванной, выключаете свет и просто наугад дергаете друг друга за волосы. И я в последний раз повторяю, что морщины Итачи ему идут и он с ними выглядит сексуально и зрело!
– Сексуально? – крикнула Карин, кинув в Сакуру кусочком ананаса. – Я тебя умоляю. Мне хотя бы не нужно каждую ночь спать с трупом! Это совсем не сексуально!
– Тупица, он уже много лет как не труп! Я это знаю, потому что я его лечила! И мы, конечно, не делали ничего такого пока он полностью не поправился! Не все из нас такие извращенцы в спальне как ты!
Взглядом Карин можно было убивать.
– Как забавно, что ты упомянула про спальню. Вот моему мужу не нужно было смотреть с шаринганом «Ича-Ича», чтобы кое-чему научиться!
Итачи вжался в свой стул, чувствуя, что краснеет. Это было несколько лет назад, но об этом так никто и не забыл. Даже сейчас Саске, предатель, закашлялся, скрывая смех. Какаши, черт бы его побрал, растрезвонил ту историю на всю Коноху – даже после того, как Итачи пытался купить его молчание, оплачивая в течении нескольких месяцев всю еду, что покупал Хатаке.
– Ну уж нет, ты не сме…
– Еще как смею! Уверяю тебя, Сакура, Саске-кун умел все сам по себе, и мне не нужно было даже предполагать, что он смотрел эту жуть, что так любит Какаши-сенсей…
Сакура схватил нож для масла и направила его на Карин.
– Это была всего лишь «Ича-Ича»,а не обучение у какого-нибудь стремного полумужика-полузмеи с педофильскими замашками. А-а, постой, это же как раз случай твоего мужа, не так ли?
Выражение лица Итачи навевало опасения, что у него случился беззвучный сердечный приступ, и Саске в отчаянии отрицательно завертел головой в попытке развеять опасения своего старшего брата. Итачи поднял руку, призывая его хранить молчание.
Карин подавилась от возмущения:
– Не смей очернять Саске-куна, мерзкая пигалица! Он был настолько храбр, что…
– Не храбрее Итачи, – перебила ее Сакура. – И в дезертирстве из деревни не было ничего храброго!
– Саске-кун сделал это, чтобы стать сильнее! Ему было слишком больно оставаться в деревне после того, как Итачи убил…
– Да нет же! – взвыла Сакура. – Он это сделал не просто так! Итачи самый добрый и порядочный человек из всех, что я знаю!
– Да не фига! Он прожил много лет притворяясь психопатом! А Саске всегда был благородным мстителем и…
– Карин, ты дубина! Я встретила Итачи, когда он совершил невозможное и вырвался из долбанного Эдо Тенсей ради того, чтобы помочь Конохе выиграть войну и убить Мадару! Он спас нас всех… от Саске и Мадары!
Саске смущенно заерзал на стуле. Итачи успокаивающе похлопал его по руке.
– Однажды Саске-кун спас меня от медведя, – вдруг непоследовательно сказала Карин. Но Сакуру было не остановить и она продолжила наступление с угрозой размахивая парфе:
– С того момента как мы встретились, Итачи ни разу не поднял на меня голос. Он всегда относился ко мне только с нежностью и заботой. А Саске пытался тебя убить, чтобы добраться до Данзо – и это после твоей преданности и верности! Он сказал, что ты была бесполезной и ненужной, а затем воткнул тебе катану в живот! А потом пытался сделать тоже самое со мной!
На несколько очень долгих мгновений на кухне воцарилась тишина.
Слова Сакуры эхом прокатились по столовой. Саске застыл, видя как разом напряглись все мышцы Итачи. «Вот черт, – подумал он, чувствуя как его накрывает волнами паники. – Черт, черт, черт…»
– Что-что, Саске? – едва слышно спросил Итачи. Наруто как-то пошутил, что когда Сакура злится, то ее голос достигает чуть ли ни ультразвука и становится настолько высоким, что ее могут слышать только летучие мыши. А Итачи наоборот становится очень и очень тихим – в самый раз для того, чтобы не мешать его жертвам смотреть мелькающие картины прожитых жизней. Саске никогда не задумывался, насколько жутким может быть его деликатный и скромный старший братик, если постарается. Если ты был другом Итачи, было легко забыть о том, что если он был расстроен, одного его вида было достаточно, чтобы начать испытывать острое желание самоубиться, лишь бы не попасть ему под руку. Находясь сейчас под тяжелым взглядом брата, Саске обнаружил, что едва может хотя бы жалко пискнуть – что-то похожее издают мелкие зверюшки перед тем, как их съедают голодные хищники.