Когда старший брат пошевелился, младший вздрогнул – и пусть Итачи двинулся только для того, чтобы взять одну из своих палочек и направить на него, Саске сразу сник под его обвиняющим и осуждающим взором.
– Ты спокойно пожертвовал жизнью Карин, хотя она всегда была предана и верна тебе. И… ты пытался убить Сакуру.
Саске был настолько напуган, что всерьез рассматривал возможность залезть под стол, только чтобы избежать страшного выражения лица Итачи. Вариант «разрыдаться и молить о пощаде» также мелькнул в голове, но был отвергнут – не сработает. Итачи покачал головой: его гнев перешел в печаль.
– Ты разочаровал меня, младший брат.
Холодные слова подействовали сильнее, чем пощечина, и все лицо Саске дрогнуло, но Итачи был непоколебим. Он встал и протянул брату руку:
– Идем.
Саске с подозрением посмотрел на протянутую ладонь. Если Итачи собирается отвести его во двор и устроить смертельный поединок или что-то в этом роде – что ж, у него нет шансов. Нет, он не может оставить Карин.
– Зачем?
Итачи глубоко вздохнул.
– В связи с последними тревожными откровениями по поводу твоего характера, нам необходимо серьезно обсудить, как следует относиться к окружающим тебя людям. Особенно к женщинам.
– Но это было много лет назад, – в отчаянии запротестовал Саске. – И я знаю, что был неправ! И я люблю Карин, и Сакуру тоже, и…
– Саске.
Понимая, что спорить дальше бессмысленно, Саске поднялся и последовал за братом, старательно ступая за нем след вслед.
***
Тем временем на кухне.
Едва Сакура закончила свою обличительную речь, Карин отшатнулась назад, будто ее ударили. Сакура поняла, что, возможно, зашла слишком далеко, когда рот Карин открылся, но оттуда не вылетело ни звука. Но когда она увидела, как на глазах той наворачиваются слезы – впервые за все время – это ее действительно шокировало.
– О, нет, – Сакура запнулась, впервые не зная, что сказать. Она отставила стакан с парфе и подошла ко второй женщине. – Карин, мне так жаль, мне не следовало… Я…
Она успокаивающе погладила Карин по спине, и тут та разразилась рыданиями. Это продолжалось, наверное, пару минут, но казалось, будто прошло несколько часов. Наконец, слезы Карин иссякли.
– Да ладно, розовая башка, – всхлипнула она, – это было давным-давно. Сейчас все по другому. Мы все знаем правду об Итачи, Саске стал гораздо лучшим человеком, чем он был. Я теперь гораздо разумней мыслю; я ведь не прощала его долгое время, пока не была в полной уверенности, что все изменилось. И ты…
Она замолчала, но Сакура ее игриво подтолкнула:
– И что я?
Карин посмотрела на нее с тенью своей обычной ухмылки:
– Ты это ты. Только толще.
Сакура глубоко и с облегчением вздохнула. Она никогда бы не подумала, что будет повод такое сказать, но она была рада, что Карин снова вернулась в свое обычное, невыносимо-язвительное состояние.
– Карин. Ты ведь в курсе, что я на восьмом месяце беременности?
– Оправдывайся-оправдывайся.
– Ну-ну, я запомню это, четырехглазая. На следующий год будет твоя очередь.
Их взгляды встретились и тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Обе женщины засмеялись, легко и искренне – не друг над другом, но друг с другом. Приготовление парфе пошло быстрее, подгоняемое перебрасыванием взаимными подколками. Подхватив по два стакана с десертом каждая, они вернулись в столовую…
…и растерянно оглядели пустую комнату. Стулья Итачи и Саске пустовали.
– Хм, – Карин поставила стаканы на стол и поправила свои очки. Приподнявшись на цыпочках, она выглянула из окна: – Они там сидят и что-то серьезно обсуждают. Что они там забыли, интересно? Холодно же.
– Может, они заскучали, – предположила Сакура, хватая свой бокал за длинную ножку. Она тоже посмотрела на Саске и Итачи. Саске, при более пристальном осмотре, казался весьма несчастным. Надо будет позже расспросить Итачи. – Что ж, нам больше достанется.
– Знаешь, иногда – но только иногда – мне нравится ход твоих мыслей.
Они чокнулись бокалами.
***
Когда Итачи и Саске наконец-то вернулись в дом (Саске выглядел так, будто его хорошенько наказали и он только что вернулся из угла), им пришлось делить одно парфе на двоих. Так как на следующий день всем четверым нужно было работать, они довольно быстро распрощались – Итачи и Саске смотрели во все глаза, как Сакура и Карин коротко обняли друг друга на прощание.
***
Две недели спустя Карин, вместо того, чтобы как обычно стремительно ворваться в лабораторию, застыла перед дверью. Что-то изменилось.
Она замерла, глядя на дверные таблички – именно таблички, во множественном числе. Не осталось и следа от липкой ленты, вместо этого красовались две новенькие золотистые плашки, одна под другой.
Сакура Учиха.
Карин Учиха.
Потребовалось довольно много времени, чтобы Карин отошла от шока. Наконец, она вошла внутрь и посмотрела на Сакуру, что как раз снимала свой белый халат с крючка – у нее на сегодня были запланированы три операции по восстановлению органов.
– Ты…
– Время перемен, – ответила на невысказанный вопрос Сакура, надевая халат. – Цунаде-шишоу сорвала куш в игровых автоматах на той неделе и дала мне на это денег.
У Карин неожиданно пересохло в горле и она сглотнула, чувствуя, что ее охватывают эмоции. Это странно, но она никогда не ощущала, что ее приняли как куноичи Конохи, как кого-то, кто принадлежал деревне – даже после свадьбы с Саске – но с этого момента все изменилось.
– Я… Я не могу поверить, что действительно это говорю, но я, вроде как, люблю тебя, ведьма. Но это только пока и, думаю, это из-за химических испарений. Кстати, я заметила, что твоя табличка выше, хотя «К» идет раньше «С» по алфавиту.
Сакура улыбнулась в ответ:
– И я не могу поверить, что это говорю, но я тоже тебя, вроде как, люблю, корова. И это только пока и, наверное, это из-за химических испарений. И разумеется моя табличка выше, учитывая мои бесконечно большие таланты и интеллект.
– Увидимся за ужином, Сакура.
– Увидимся, Карин, – Сакура остановилась в дверях. – И, кстати – не забудь добавить на этот раз соль в еду. Так получается намного вкуснее.
– Ха-ха, непременно. Я сделаю на десерт парочку помидоров в карамели – специально для тебя.
Идя к операционным, Сакура улыбалась во весь рот.
Комментарий к Часть 1
*Чоко – японские чашки для саке.