Первые недели после похорон Джульет, вспоминая о сестре и братьях, чувствовала себя виноватой. Она даже написала им несколько раз, но не получила ответа, если не считать письмо от тети Барбары, в котором та просила прислать денег. Постепенно Джульет перестала о них думать.
Труднее было забыть маму. Джульет всегда чувствовала себя одинокой, когда вспоминала о ней. Однако через какое-то время и память о матери стала стираться. Джульет по-прежнему была любимицей отца, смыслом его жизни. Она готовилась стать актрисой, и раз отец восхищался дочерью, ей не нужен был никто другой.
В своей комнате Джульет надела платье принцессы, нашла среди двенадцати пар купленные вчера туфли и, пройдясь щеткой по волосам и освежив губы помадой, собралась спуститься вниз.
- Почему шоу задерживается? - послышался голос отца.
- Иду.
Увидев восхищенный взгляд отца, она почувствовала себя так, будто уже стала кинозвездой.
Жизнь не могла быть более прекрасной.
* * *- Джульет, сжалься надо мной, я не в силах тебя забыть, - услышала она в трубке голос пожарного Майка, которого встретила в тот день, когда мать увезли в больницу.
Неужели прошло уже шесть месяцев? За это время у Джульет не было никаких свиданий. Теперь она спрашивала себя почему.
Конечно, из-за папы. Он так добр, так внимателен, что у нее нет времени думать о других.
- Как насчет обеда? - спросил Майк.
И Джульет задрожала от нетерпения. Она уже забыла, как выглядел Майк, но его голос звучал очень сексуально.
- Не знаю, - уклончиво ответила она.
- Только не говори, что у тебя уроки. Такие очаровательные девушки не должны делать уроки.
- Школа уже позади, дурачок.
Говорила ли она Майку, что собирается в Калифорнийский университет, Джульет не помнила, поэтому решила умолчать о том, что вылетела из школы в апреле, когда ей исполнилось шестнадцать. В любом случае она вряд ли сдала бы экзамены. Папа так много разъезжал с ней, что у нее совсем не оставалось времени на учебу. Но отец уверял ее, что это не имеет значения, что в жизни есть гораздо более важные вещи. Джульет собиралась стать кинозвездой, а кинозвездам не нужен диплом.
- Пойдем, - умолял Майк. - Я знаю отличное местечко, где можно поесть гамбургеров.
Гамбургер! Она, должно быть, все еще назначала свидания мальчишкам из школы! Но Джульет не смогла отказать сексуальному баритону.
- О'кей.
Теперь оставалось самое трудное: рассказать об этом папе.
* * *- Я категорически против, - сказал Оливер Бриттани. - Он, наверное, один из тех хулиганов с хвостами и в кожаных кутках.
- Нет, папа, он не такой. Он очень милый.
Тот ничего не ответил, а просто налил себе еще стакан.
Джульет нахмурилась, глядя ему в спину. В последнее время он очень много пил. «Может, он скучает по маме?» Она чувствовала себя виноватой, что оставляет его одного, хотя со дня маминой смерти впервые уходила из дома.
- Я быстро вернусь, - пообещала она. - Ты даже не успеешь заметить, что меня нет.
- Тихо, - прошептала Джульет и захихикала.
- Ты сама шумишь, - возразил Майк, идя за ней по темному коридору.
- Тогда успокой меня. - Ее слова отразились от стен высокого холла.
Майк застонал.
- Ты, наверное, пьяна, дорогуша. Почему ты не сказала раньше, что тебя так развозит от ликера?
- Я не знала, - ответила она. И это было правдой. - Поцелуй меня еще раз, Майк.
- Я сделаю больше, если ты не…
Вдруг зажегся свет.
- Убери руки от моей дочери. - На верхней площадке лестницы стоял Оливер Бриттани. Он произвел бы гораздо более сильное впечатление, если бы у него из брюк не высовывался край рубашки.
Джульет заметила в его руке стакан.
- Ты пьян, папа, - упрекнула она его и засмеялась.
- Сэр, извините. Я понятия не имел…
- Ей только шестнадцать, ублюдок. - Он, пошатываясь, стал спускаться вниз, хватаясь за лепную балюстраду, чтобы не упасть. Джульет снова засмеялась. - Представьте, сколько проблем вы…
- Пожалуйста, сэр, я не знал, что она несовершеннолетняя, но мы не…
- Убирайся!
- Я понимаю, о чем вы подумали, и мне очень жаль, но я хочу встречаться с Джульет. Если вы позволите мне объяснить…
- Я сказал, убирайся!
- Папа просто сошел с ума. - Джульет попыталась нахмуриться, но опять засмеялась, и серьезное выражение исчезло с ее лица. - Тебе лучше уйти, Майк.
Он нехотя ушел.
- Папа, как ты мог!