Дэн снова подошел к камину и, облокотившись, задумался.
Мисс Бригмор машинально поправила волосы и разгладила юбку серого ситцевого платья прежде чем постучать в двери спальни. Прошло много лет с тех пор, как ей приходилось ждать, пока ей позволят войти.
— А, привет, — раздался голос Матильды, стоящей у окна. — Видишь, я уже встала, она заставляет меня подниматься, а потом одеваться. — Хозяйка кивнула в сторону сиделки, застилающей постель. — Заходи и садись.
Мисс Бригмор расположилась напротив миссис Беншем.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — поинтересовалась она.
— А, прекрасно, прекрасно, разве не видишь? Я только что говорила Гарри, если такая погода продержится, то он свозит меня в Ньюкасл, я накуплю там себе нарядов. Мы остановимся в каком-нибудь большом отеле, правда, Гарри?
— Да, подружка, правда, ты только скажи, и мы отправимся в ту же минуту.
— Ну вот, видишь? А ты как?
— Спасибо, хорошо.
— По-другому и быть не может в такое утро, верно? Посмотри во-о-он туда, вон на те холмы, правда, здорово? Эх! Знаешь, я когда-то обещала самой себе, что покорю один из них. Говорила сама себе: ну давай, заберись хоть на один, чтобы потом можно было сказать: я сделала это. Но самое высокое место, куда я взбиралась, была карета. Лень, вот что это такое, и ничего более. Правда, Гарри?
— Да, верно, Тильда. Такой ленивой, как ты, свет еще не видывал. Сколько я тебя знаю, никогда даже пальцем не пошевелила.
Оба рассмеялись.
Мисс Бригмор недоуменно переводила взгляд с одного на другого, как они могут смеяться над этим. «Никогда пальцем не пошевелила». Это она-то, начавшая работать, когда ей было всего шесть лет. С раннего утра и до позднего вечера. Лень, и ничего более! Эта женщина рассказывала со слезами на глазах, как ее сестра потеряла руку в возрасте девяти лет. Поспешно пробиралась между станками, и была такой сонной, что упала, успев выставить руку, и как говорит Тильда, просто Божье благословение, что не выставила обе. Рука, по рассказам Тильды, была сильно искалечена, а потом, в лазарете, ее ампутировали.
За годы, проведенные в этом доме, мисс Бригмор поняла, что вся ее книжная мудрость не идет ни в какое сравнение со знанием жизни и человеческой натуры, которое она получила, слушая Матильду Беншем.
— Только что заходил Джон, сказал, что едет на ферму с Барбарой. Если не будем закрывать окно, то увидим, как они выезжают с дорожки, вон там. Да, она шикарно смотрится верхом, твоя Барбара. Не то, что наша Кэти — на лошади она просто как узел с одежкой. Кстати, Гарри не рассказывал тебе, кто к нам вчера заходил? — Матильда махнула головой в сторону Гарри.
— Нет, не рассказывал. Когда бы я успел, она ведь только вошла? И вообще, я провел все утро, беседуя с этими двумя тупицами, твоими сыночками, пытаясь вдолбить им хоть немного разума, по крайней мере, Дэну.
— Ну, с Дэном все в порядке, он пробьется. — Теплая улыбка осветила бледное, одутловатое лицо Матильды. — Но насчет нашей Кэти и ее гостя, — обратилась она к мисс Бригмор, — вчера заходил этот мистер Ферье.
— Правда? А я и не знала, что он вернулся.
— Да, да, вернулся. Он пригласил ее немного «растрястись», как он это называет, верхом. Сегодня днем опять заедет, только уже в экипаже, и собирается свозить ее в Хексем. Как тебе это нравится? Ну скажи, что ты об этом думаешь? В прошлом году я не обратила внимания, когда он заехал за ней в школу в Хексеме, но теперь он снова наносит визиты, а ведь пошел уже второй год. Да, о чем я говорю? Больше того: он навещал ее каждый год с тех пор, как вернулся из-за границы. Ну, что теперь скажешь?
Что мисс Бригмор могла на это сказать? А как отреагировала бы Констанция, узнав, что ее тайные надежды (впрочем, не такие уж и тайные) опять разрушены?
Когда Пэт Ферье впервые вернулся из-за границы в Англию, он пробыл здесь всего несколько недель, но в то время буквально не отходил от Констанции, и она будто бы вновь обрела молодость, надежда оказалась чудесным эликсиром. Однако скоро он известил ее в письме о своем отъезде, как когда-то поступил и Вилл Хедли, и действие эликсира прекратилось. Констанция вернулась к роли фермерши, заботливой матери и весьма раздражительной тети. На следующий год Пэт появился вновь, и, если и не ухаживал, то уделял ей повышенное внимание. Так продолжалось в течение пяти лет, пока надежды Констанции не превратились в слабую искорку, которая все еще теплилась, ожидая момента, чтобы вспыхнуть с новой силой. Мисс Бригмор понимала: если сейчас Констанция узнает о визитах мистера Ферье в поместье (а их единственная цель — побыть в обществе Кэти), то искорка ее надежды погаснет окончательно. А что могут сделать потухшие угли с ее характером? Замужество, что ей довелось пережить, а потом еще два жениха, с презрением ее отвергнувшие. Нет! Об этом не стоит и думать.
— Он на целых пятнадцать лет старше ее, но в остальном — подходящая пара, очень подходящая, — продолжала Матильда. — Как ты думаешь? Представь, у нашей Кэти — дом в Лондоне, еще один в Париже и поместье в Вестморленде. Вот здорово!
— Ерунда это все.
Обе женщины повернулись на слова Гарри.
— У нас тоже дом здесь, в Нортумберленде, и еще один в Манчестере. Я мог бы хоть завтра купить такой же и в Лондоне, и в Париже, причем безо всякого убытка для себя. Надо не считать имущество, а разобраться, что он за человек.
— Но ведь он тебе нравится?
— Да, он в порядке, не похож на остальных, не задирает нос. Но кто знает, видали бы мы его тут, если бы он кое за кем не охотился, я имею в виду нашу Кэти? Да он бы в жизни к нам не подошел, если бы не Кэти.
— Ну, ведь все парни так поступают. И вообще, он, кажется, в нее влюбился.
— Не бери в голову, Тильда. Два визита, и ты уже решила, что он влюбился. Я знаю ребят, которые ухаживали по десять лет, и то потом все развалилось. Влюбился! — Гарри издал звук, поразительно напоминающий свиное хрюканье.
— Вон они едут, Барбара и Джон. Смотрите, они остановились, к ним подбежала Кэти, кажется, рассказывает Барбаре новости. Вот уж парочка, как сестрички, верно? — обратилась Матильда к мисс Бригмор.
— Да, действительно, как сестры, — ответила та, кивая.
— И очень любят друг друга, хотя такие разные, как лед и пламя.
— Да, они очень привязаны друг к другу.
— Как же хорошо Барбара смотрится верхом! И наш Джон тоже! У него отличная посадка, правда, Бриджи?
— Да, он очень изящный молодой человек.
— Из них бы вышла такая красивая пара.
— Да, да.
Действительно, они стали бы красивой парой, и они подходили друг другу. Мисс Бригмор была в этом твердо убеждена. Джон добрый, обходительный, внимательный, хорошо обращается с Барбарой. Он умеет утихомирить вспышки ее раздражения; хотя в последнее время они исчезли, уступив место резким перепадам в настроении. Вначале гувернантка принимала их за периоды задумчивости, считая, что у ее подопечной просто плохое расположение духа. Но теперь мисс Бригмор поняла — Барбарой овладевают какие-то черные провалы сознания, когда она отказывается общаться, не разговаривает ни словами, ни жестами. В эти периоды девочка часами бродит по холмам, как поступала и ее мать, ожидавшая ребенка. А иногда Барбара, не отрываясь, смотрит на нее, а в глубине глаз таится множество вопросов. Пока она не задала их, но мисс Бригмор все сильнее ощущала, что наступит день, когда ей придется стоять лицом к лицу с Барбарой, стремящейся во что бы то ни стало узнать всю правду.
Она слегка вздрогнула, услышав, как Матильда на всю комнату закричала:
— Сиделка, не принесете нам по стаканчику вина?
Вот чему ей никогда не удавалось научить Матильду — так это хорошим манерам, и тому, как следует обращаться со слугами.
— Да не трогай ее, я позвоню, чтобы пришел Брукс, — произнес Гарри.
Чувствовалось, что хозяйка слегка раздосадована его словами.