– Желает ли ваша светлость, чтобы я принял в рассуждение, что сочинитель – штафирка?
Веллингтон:
– Да.
Хьюм:
– Что ж, я считаю, что для штафирки он пишет исключительно хорошо.
Веллингтон:
– Так вы полагаете, в этой книге есть что-то дельное?
Хьюм:
– В ней много дельного, милорд.
Веллингтон:
– Это очень высокая оценка.
Хьюм:
– Вы считаете, что я чрезмерно ее хвалю?
Веллингтон:
– О нет.
Хьюм:
– Мне бы не хотелось излишне хвалить штафирку.
Следующие полчаса прошли в молчании, однако герцог так и не притронулся к воде. Крысн начал терять терпение и уже опасался за успех своего предприятия. Наконец герцог взял чашку и выпил ее до дна. Крысн еле сдержался, чтобы не завопить от радости. В эту самую минуту Хьюм произнес:
– Я всегда придерживался убеждения, что пить холодную воду неполезно.
Несколько минут спустя он воскликнул:
– Милорд, вам дурно? Как вы побледнели! Я в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так сильно бледнел!
Тут Крысн закричал:
– Он теперь всегда будет такой бледный!
Герцог устремил на него суровый взгляд, и Крысн, трепеща, забился обратно в угол.
– Милорд, вы умираете? Звоните в колокольчик, маленькие королевы!
Черты его светлости исказила мучительная судорога, книга выпала из рук, и он бессильно осел в кресле. В то же мгновение раздался громкий крик и шум ветра. Перед нами вырос облачный великан. Он коснулся герцога, и к тому сразу вернулась жизнь. Герцог встал и твердым голосом спросил великана, как его имя. Великан громогласно ответил: «Тайна!» – и растаял в воздухе.
После этого герцог велел всем удалиться. Через несколько дней Крысн сыскался в Лидсе. Он сидел в отцовском доме, бледный от страха и полумертвый, но как он туда попал, неизвестно. Никаких объяснений от него добиться не смогли, так что воистину сие происшествие доныне сокрыто тайной.
Принц Леопольд и сэр Джордж Хилл издавна ненавидели маркиза Доуро и лорда Чарлза Уэлсли. Принц Леопольд, как всем известно, очень гадкий человек, которого никто не любит из-за его пронырливости. Сэр Джордж Хилл отважен и прям, правда, склонен к азартным играм и чересчур презирает штатских. Позже высказывалось мнение, что он только для забавы притворяется, будто терпеть не может Артура и Чарлза Уэлсли, – скорее всего, так оно и есть.
Как-то мы с Эмили поздно вечером в непогоду шли через лес к школе. Внезапно луна выглянула из-за туч, и перед нами что-то блеснуло. В следующий миг луна спряталась, и больше мы не видели ничего, кроме очень темного облака. Тут знакомый голос проговорил:
– Зря мы сюда пошли, Артур! Что скажет отец, если узнает? А ветер и дождь такие, что я скоро совсем замерзну.
– Поплотнее закутайся в свой меховой плащ, Чарлз, и давай прислонимся вон к тому старому дереву, а то меня уже ноги не держат. Небо сплошь затянуто тучами, и как же тоскливо завывает ветер!
– Артур, что там за звук? Прислушайся.
– Это ворон, Чарлз. Я не суеверен, но помню, бабушка говорила, что ворон накаркивает беду.
– Если мы сегодня погибнем, Артур, – а вспомни, мы пришли сюда по зову двух наших злейших врагов, – то что будет с матушкой и с отцом?..
Тут они оба зарыдали, и мы тоже различили пронесшийся по лесу жуткий и непривычный звук.
– Что с нашими собаками, Артур? Они умирают?
– Нет, Чарлз, но говорят, что собаки тоже воют к чьей-нибудь смерти.
– К смерти, Артур! Но прислушайся опять к ворону. Ой, как же здесь страшно!
– Тихо, Чарлз! Они идут.
Между деревьями блеснул фонарь, и на дорогу вышли двое. Один из них был высокий и худощавый, но лицо его выражало сочувствие, когда он проговорил:
– Бедняги! Хоть я и не питаю к вам большой любви, мне жаль, что вам пришлось так долго ждать под дождем в промозглую ночь…
Второй – гадкий и отвратительный уродец – только сощурился.
– Принц Леопольд и сэр Джордж Хилл, мы готовы за вами следовать, только не торопитесь, потому что мы не в силах идти быстро.
– Тогда вперед.
Все четверо тронулись в путь, а мы пошли за ними. В свете фонаря мы различили, что у маркиза Доуро и лорда Чарлза Уэлсли с собою две гончих. Выбежав из леса, собаки страшно завыли. Принц Леопольд задрожал от ужаса, а лорд Чарлз погладил псов, и те жалобно заскулили. На какое-то время все умолкли, затем двинулись дальше. Довольно долго мы карабкались по крутым скалам и прыгали через канавы – и наконец оказались на вересковой пустоши. Тут гончие встали как вкопанные и вновь огласили местность протяжным воем, и немедля издалека донесся такой же звук, только еще более низкий и устрашающий.
– Велите своим псинам заткнуться, не то я сам ими займусь, – сказал сэр Джордж.