Те немногие фотографии, что запечатлели это знаменательное событие, не предвещали ничего хорошего в будущем. Кроме принужденно улыбающейся Джеки и скорее скептически ухмыляющегося Онассиса, все остальные выглядят довольно угрюмо.
Сын Аристотеля Онассиса, Александр, охарактеризовал этот брак короткими, точными словами: «Они созданы друг для друга. Мой отец любит громкие имена, а Джеки любит деньги».
В ночь после церемонии, проводившейся в соответствии с ортодоксальным греческим ритуалом, гостей пригласили на яхту «Кристина». На пальце Джеки сверкало новое дорогое кольцо с рубинами в форме сердца, окаймленного бриллиантами, в ушах сверкали такие же серьги. Подарок нового мужа. Знак его любви?
Онассис осыпал свою жену подарками, она наслаждалась этим. Джеки, казалось, получила то, о чем мечтала. Но, как вскоре выяснится, это был только еще один акт греческой трагедии, выпавшей на ее долю.
«Джеки, как ты могла?» – так была озаглавлена статья одной из газет, вышедшей после свадьбы. Америка отвернулась от своей смелой вечной вдовы. Многие воспринимали ее брак с греческим богачом как предательство Д. Кеннеди и всей нации в целом.
Мария Каллас отреагировала на свадьбу по-своему. Ослепительно красивой появляется она в эти дни на публике в Париже. В элегантном вечернем платье, украшенная бриллиантами, она демонстрирует себя в ресторане «Максим», где они часто бывали с Онассисом. Присутствующий в ресторане репортер был потрясен (красивая на сцене, в жизни Каллас не была красавицей) и констатировал, что в тот вечер она затмила даже богиню киноэкрана Элизабет Тейлор, которая также была в ресторане. «Онассис же, наоборот, красив как Крез, – острили знакомые репортеры, считая, что великой певице приятно это слышать. – Джеки правильно сделала, что подарила своим детям такого дедушку». Друзья Каллас, со своей стороны, упоминали о драгоценностях, подаренных Онассисом жене. Все это только второй класс, барахло. Марии и самой известно большинство из этих украшений, так как она сама когда-то получила их от миллиардера, а потом вернула их ему, когда обозначился конец их отношений. Только рубиновые серьги были действительно хороши, но Каллас они бы не подошли, утверждали друзья.
К сожалению, даже то, что Джеки получила от Онассиса только «барахло», не привело Каллас к душевному равновесию. Она была, как и прежде, глубоко уязвлена и производила впечатление красивой, но злой феи, проклинавшей свою соперницу. И очень скоро шепоток о «злых чарах Джеки» стал набирать силу.
Злые чары Джеки
Вначале казалось, что Джеки (теперь Кеннеди-Онассис) довольна своей жизнью. Как и когда-то в Белом доме, она начала свою новую жизнь с того, что поставила свое окружение с ног на голову и все организовала в соответствии со своими представлениями о красоте. Джеки занялась домом на острове Скорпио, и Онассис охотно оплачивал огромные счета за внутреннее убранство дома и мебель. Когда же Джеки собралась переоборудовать яхту «Кристина», Ари воспринял это как покушение на его личность и запретил ей что-либо там переделывать. «Кристина» была его домом, и он был хозяином дома. Джеки добросовестно старалась жить так, как полагалось жене грека. Часто оставалась на острове одна, в то время как судовладелец занимался своими делами. Несколько раз ей пришлось остаться на Скорпио помимо своей воли: в отличие от Кеннеди Онассис не терпел ее непунктуальности и просто уезжал без нее, если она не была готова к определенному часу.
Нельзя сказать, чтобы и Онассис сначала не старался наладить их жизнь. Но не получалось. Дети встретили мачеху очень недружелюбно, относились к ней без всякого уважения. Своих собственных детей она часто оставляла на попечение персонала, для того чтобы следовать за своим всегда занятым мужем. Очень скоро, к великому неудовольствию Онассиса, ей сопровождать его надоело.
Миллиардер к началу брака с самой желанной женщиной в мире был озабочен и тем, чтобы заключить самую большую сделку в истории Греции. Проект «Омега» включал в себя строительство нефтеочистительной станции, алюминиевой фабрики, чугуноплавильного завода, электростанции и нескольких верфей. Предполагались инвестиции в четыреста миллионов долларов, и все это с благословения греческой хунты, пришедшей к власти за год до этого.