Мы с Фэллон во многом были на них похожи. Только я не любил ее, а она – меня. Было дело, я ею увлекся: мне нравилось, что она позволяла делать с собой то, о чем мечтает каждый мужчина, только достигший половой зрелости. Но мы не любили друг друга.
Мы оба были всего лишь детьми из долбанутой семьи и брали пример со своих больных на всю голову родителей.
Ни я, ни она не знали, что можно жить по-другому.
Наевшись панкейков, она ушла к себе в комнату, а я стал готовиться к вечеринке. Праздник должен был начаться после обеда и продлиться до последнего гостя.
С одной стороны, я надеялся, что она придет, но с другой – хотел, чтобы она держалась от меня подальше.
Фэллон странно влияла на мое тело.
Я убеждал себя, что это потому, что она другая.
В последний раз, когда я видел ее, она сладко спала на кожаном диване в домашнем кинозале, завернувшись в мою футболку. Помню, как она надула губы и почесала нос во сне. Тогда я еще подумал, насколько она невыносима днем и как привлекательна ночью.
В школе все ее принимали за фрика и думали, что она лесбиянка. И никто из парней не считал ее сексуальной.
Симпатичной – да. Несмотря на шапочки, которые она носила даже летом, и очки, вечно скрывавшие глаза.
Но не сексуальной. Их пугал ее пирсинг, а из-за ее манеры одеваться никто не хотел встречаться с ней.
Один я знал правду. Я видел ее без одежды – случайно, естественно – и знал, что под ней скрывается.
Но с тех пор прошло два года. И я больше не считал ее сексуальной. Теперь она была для меня смертельно опасной. Несмотря на ирландское происхождение, у нее была золотистая кожа с прекрасной россыпью веснушек на переносице и щеках. Она покрасила волосы. Если раньше они были невыразительного русого цвета, то теперь это был микс из трех оттенков каштанового со скромным светлым мелированием.
Цвет волос выгодно подчеркивал ее огромные зеленые глаза, и, когда я увидел Фэллон сегодня утром, в моем теле напрягся каждый мускул. Я возбудился от одного только взгляда на нее, когда она вошла в кухню в таком виде, словно ее всю ночь отменно трахали.
Да что со мной такое? Этот поезд ушел много лет назад, и она уже никак не могла искупить свою вину.
– И чтобы никто не уезжал отсюда за рулем, – погрозила мне пальцем Эдди, пока я включал ноутбук и выносил во двор колонки, готовясь к вечеринке.
Я равнодушно кивнул и отправил ее восвояси.
– Иди лучше свой «Секс в другом городе» посмотри.
Она закатила глаза и поплелась наверх, в свою спальню на третьем этаже.
Нет, прислуга обитала в отдельной части дома не потому, что мы настолько зазнались. Собственно, кроме Эдди, у нас больше никого и не было. Третий этаж представлял собой отдельную квартиру со своей кухней, двумя спальнями, двумя ванными и гостиной. Так было не всегда, но отец переделал там все специально для Эдди, когда понял, что лучшей домработницы ему не найти.
Фэллон еще утром куда-то укатила на своем спортивном байке и вернулась около часа. Больше я ее не видел. В полчетвертого чуть ли не все ученики выпускных классов были у меня дома. Джекс приехал пораньше, чтобы помочь мне все подготовить и расставить еду, которую вот-вот должны были доставить. Я видел на парковке около дома машину Джареда. Это значило, что они с Тэйт были у себя в комнате. Я выделил им отдельную комнату, чтобы они могли спокойно проводить время вместе, не рискуя попасться на глаза отцу Тэйт.
Ну его на фиг. Они любили друг друга, а я любил их, как будто они были моей семьей, так что mi casa es su casa[4].
– Давай, чувак, поторопись, – подгонял меня Джекс, пока нес кран для бочонка пива, а я тащил стаканчики. Гости уже наслаждались чудесным вечером: кто в доме, кто во дворе.
– Джемисон, – крикнул я Бену, который тусовался в бассейне с Кендрой Стивенс и уже активно ее клеил. – Даже не думай об этом, парень. Я уже побывал там, – поддразнил его я.
– Заткнись, Мэдок. Это все твои мечты, – ответила она и хлопнула рукой по воде в попытке меня обрызгать.
– Да ладно тебе, детка, ты была неплоха, – пожал плечами я, одновременно показывая Джексу, где бочонок. – Для толстушки ты даже не слишком сильно вспотела.
Бен выпучил глаза, а Кендра завопила:
– Мэдок!
Она закинула свои тощие ноги на надувной матрас и расплескала выпивку.
Я повернулся к Джексу. Он беззвучно покатывался со смеху, да так, что у него все лицо было красное.
Вытащив пробку из бочонка и засунув на ее место сопло, Джекс высыпал около пяти пакетов льда в короб, где стоял бочонок, а я начал сливать пену.
– Привет, Мэдок, – ко мне подошли Ханна и ее подруга Лекси. – Джекс, – кивнули ему девушки, и он кивнул им в ответ.
– Как поживаете, дамы? – спросил я, отхлебывая пиво.
– Как проводишь лето, Мэдок? – поинтересовалась Ханна с таким видом, будто мы не виделись прошлой ночью.
– Прекрасно. А ты?
– Тоже неплохо, – ответила она и положила руки на бедра, выпячивая грудь. – А у тебя как проходят каникулы, Джекс?
– Лучше не бывает, – промямлил он, продолжая высыпать лед.
– О, думаю, бывает гораздо лучше.
Она провела рукой ему по спине, и я увидел, как он напрягся. Ее намек трудно было не понять.
– Еще увидимся, – подмигнула ему Ханна, и они с Лекси растворились в толпе.
Я посмеялся про себя и сделал еще один глоток.
В школе на Джекса обращали все больше и больше внимания. Учитывая, что Джаред был занят, а я собирался уехать в колледж, это было неудивительно. Но я был уверен, что он справится с нагрузкой. Правда, он был человеком настроения. Время от времени превращался в хищника и работал по простому алгоритму «найти и уничтожить». А иногда вел себя так, будто лучше повыдергивает себе все ногти на ногах, чем поговорит с определенной девушкой.
– Сопротивление бесполезно, Джекс, – я похлопал его по спине. – Не позволяй им напугать тебя. Просто расслабься и получай удовольствие.
– Дай мне передохнуть, – он выпрямился и отбросил в сторону пустой пакет из-подо льда. – Я занимаюсь сексом дольше, чем ты. Просто такие девушки мне не по вкусу, – он уставился на толпу, окружавшую бассейн. – Они видят во мне игрушку.
Я протянул ему пиво.
– А что в этом такого?
У него дернулась челюсть, но голос остался спокойным.
– Просто мне это не нравится.
Нет, Джекс никоим образом не боялся женщин, и я знал, что у него была тяжелая жизнь.
Но я часто задавался вопросом, знаю ли я, что такое «тяжелая жизнь» на самом деле. Я много общался с Джаредом и Джексом, так что сложить «А» и «Б» и понять, что их бил отец, который теперь сидел в тюрьме, не составило большого труда. Причем Джекса – больше, потому что он с этим человеком вырос, в то время как Джаред провел с ним только одно лето.
Мрачные настроения Джареда были более заметны, и выражал он их более агрессивно. У Джекса они тоже были, но заметить их было не так просто. Он мог полночи пропадать неизвестно где, а потом вовремя прийти в школу как ни в чем не бывало. Обоих братьев переполняла злоба, но они по-разному с ней справлялись.
Если перейдешь дорогу Джареду, получишь удар в живот. Если перейдешь дорогу Джексу, он взломает полицейскую базу и добавит туда ордер на твой арест.
Если ударишь Джареда, он изобьет тебя до полусмерти. Бить Джекса никто не рисковал. Он всегда носил с собой нож.
– То ли дело вон та девчонка, – встрепенулся Джекс, указав направление, не выпуская из рук стакан. – Она выглядит как продавщица в магазине порнокниг. Кто это, черт возьми?
Я проследил за его взглядом. Из стеклянных дверей за бассейном только что появилась Фэллон.
Господи Иисусе. Какого черта?
Фэллон никогда не оголялась, не красилась и не делала укладку.
Какого дьявола она сделала все это сейчас?
К ней подошла Тэйт, взяла ее за руку и улыбнулась. Она провела Фэллон к одному из столиков и, кажется, собиралась представить ее Джареду.
Но Джаред уже знаком с Фэллон. А вот откуда ее знала Тэйт?