Было еще только начало июня, а все вокруг уже плавилось от жары. Не то чтобы было очень жарко, но влажность делала свое дело. Мама хотела, чтобы я приехал на лето к ней, в Новый Орлеан, но я ответил веским и бесповоротным «нет».
Что может быть приятнее ловли креветок в Мексиканском заливе в полуденный зной в компании ее нового муженька?
Ни за что.
Я, конечно, люблю маму, но не отказываться же от возможности остаться одному на все лето, пока отец живет в Чикаго.
Телефон в руке завибрировал. Я взглянул на экран.
О, легок на помине.
– Привет, что такое? – ответил я отцу, подходя к машине.
– Мэдок, хорошо, что ты ответил. Ты дома?
У него был взволнованный голос.
– Нет. Но скоро собираюсь домой. А что?
Отца почти никогда не было рядом. Юридическая практика отнимала у него очень много времени, так что он купил квартиру в Чикаго, решив, что так будет удобнее. Но чем реже он появлялся дома, тем проще нам было находить общий язык.
Он мне нравился. Хотя не могу сказать, что я любил его.
Мачеха тоже почти всегда где-то пропадала. Путешествовала, навещала друзей. Вот ее я ненавидел.
А еще у меня была сводная сестра… неизвестно где.
Так что единственной из домочадцев, кого я по-настоящему любил, была Эдди, наша домработница. Она внимательно следила за тем, чтобы я ел овощи, и писала записки в школу. Она – моя настоящая семья.
– Утром звонила Эдди, – объяснил отец. – Приехала Фэллон.
Ком застрял в горле. Я чуть было не выронил телефон.
Фэллон?
Оперевшись ладонью на капот, я опустил голову и постарался перестать скрипеть зубами.
Сводная сестренка дома. Почему? Почему именно сейчас?
– И? – бросил в ответ я. – А мне до этого какое дело?
– Эдди собрала твои вещи, – отец проигнорировал мой вопрос. – Я поговорил с мамой Джареда, ты поживешь у них пару недель. Как только мой график станет свободнее, я приеду и разберусь со всем этим.
Прошу прощения? Я так крепко сжал в руке телефон, что он затрещал.
– Что? Почему? – воскликнул я, тяжело дыша. – Почему я не могу остаться у себя дома?
С чего это я должен под нее подстраиваться? Ну, вернулась она домой. Тоже мне, событие! Это ее надо взять и выставить. Почему меня отправляют к другу?
– Ты знаешь, почему, – угрожающим тоном ответил отец. – Не приходи домой, Мэдок.
И он повесил трубку.
Я стоял как вкопанный, внимательно изучая отражения деревьев в капоте GTO. Значит, меня отправляют к Джареду, а Эдди привезет туда мои вещи. И мне нельзя домой, пока отец не разрешит.
А все почему?
Я закрыл глаза и покачал головой. Я знал, почему.
Потому что сводная сестра дома, а наши родители обо всем узнали. О том, что случилось два года назад.
Но это был не ее дом. Это я жил в нем всю свою жизнь, уже восемнадцать лет. А она пожила здесь только некоторое время после того, как наши родители поженились, а пару лет назад вообще уехала неизвестно куда.
Я проснулся одним прекрасным утром, а ее нет. Ни «до свидания», ни записки. Я ни одной весточки от нее не получил с тех пор. Родители знали, где она. Но не я. От меня скрывали ее местонахождение.
Хотя мне все равно было наплевать.
Но я, черт побери, хотел провести лето у себя дома.
Два часа спустя я сидел у Джареда в гостиной, в компании его единокровного брата Джекса. Время от времени из кухни на нас бросала недобрые взгляды их мать. Я ждал, когда ей надоест пялиться. И чем дольше я сидел и ждал, тем сильнее мне хотелось на что-нибудь отвлечься. На дворе, в конце концов, был вечер пятницы, а в комнате Джареда стояла куча выпивки, которую я в свое время натаскал из закромов отца. Джекс сидел, сгорбившись, на диване и играл в приставку, а Джаред ушел набивать очередную тату.
– Этим ты не решишь проблему, Джейсон, – послышался с кухни громкий шепот Кэтрин Трент.
Я поднял брови. Джейсон? Так зовут моего отца. Было видно, как она ходит по кухне из угла в угол с телефоном в руке.
Она называет отца Джейсоном? Хотя что в этом странного? Ведь это его имя. Просто немного непривычно. Не так много людей могут позволить себе обращаться к нему по имени. Обычно он «мистер Карутерс» или «сэр».
Встав с дивана, я направился в столовую, которая была рядом с кухней.
– Это же твой сын, – послышались слова мамы Джареда. – Ты должен вернуться и все уладить.
Я засунул руки в карманы и прислонился к стене рядом с дверью, ведущей на кухню. Некоторое время Кэтрин молчала – было слышно только, как она гремит посудой. Похоже, разгружала посудомоечную машину.