- Да, да, - ответил Асмуд, - но князь не говорит.
- Что бы Тиу ни сказал - это правда, - сказал волхв, - потому что вера у них великая от Прави, Яви и Нави, которая существовала много тысяч лет в стране Белых Вод. Они знают тайны пространства и потому могут появиться в любой части суши, моря и... даже в чертогах самого Рода. Но земля, как говорил мне Тиу, стала жить по другим законам, потому они покидают ее. Они оставили письмена, по которым и я служу Богу. Но что я? Для них я маленький служитель Великой веры, таких, как я, по Руси тысячи.
- Так почему же он является именно к тебе? - спросил Асмуд.
После такого тяжелого разговора волхв впервые улыбнулся. Улыбка его оказалась мягкой, ласковой и по-детски наивной.
- Это не ко мне, а к милостнице моей Манфред! Внучка она мне. С самого рождения он покровительствует ей. Отец ее пропал в войне князя Игоря, вы-то уж помните, - обратился волхв к Асмуду. - Когда ромеи сожгли почти все наши лодии. В одной из них отец ее, мой зять, был кормчим. А потом дочь моя померла, молодой померла, а все дожидалась мужа, жалела, что не с ним ушла. По роду нашему женщины верны своим мужьям. Вот Тиу каждый год в день появления Манфред на свет является к ней с подарками.
Он оглянулся в сторону печки и громко сказал приказным тоном:
- Манфред, поди сюда. Уважь почетных гостей.
За печкой кто-то засуетился. Вначале показались протянутые руки с полотенцем, на котором лежал розовый поджаристый пирог, а потом появилась и сама дева.
Одновременно, будто сговорившись, Асмуд и Святослав приподнялись со скамеек и с изумлением глядели на нее, пока она ставила пирог на стол.
- Ах, это что ж? - ахнул Асмуд. - Это ты победила знаменитого рыцаря Ингвора?
Девушка рассмеялась:
- Да не победила... я его просто обманула. Уж очень он представлялся из себя... грозным, как Кап [20] .
И чтобы продолжить разговор и угодить, гостям волхв спросил:
- А покажи, что тебе Тиу подарил нынче?
Девушка полезла в глубокий карман сарафана и вытащила крупное золотое кольцо с массивным грушевидным зеленым изумрудом.
Святослав невольно схватился за ухо, где висела серьга с таким же зеленым карбункулом, точь-в-точь как на кольце.
Манфред не переставала улыбаться, ее будто забавляла эта неожиданная растерянность гостей.
- Камень такой же, но только чище, видишь, князь? Погляди, в него можно смотреться.
Она показывала вблизи кольцо, касаясь его щек и шеи своими пшеничными волосами и заглядывая в его глаза такими же изумрудно-зелеными глазами.
- Тиу сказал, - поясняя князю смысл подарка, сказала Манфред, - что надеть его на палец я должна после поцелуя избранного мной.
- Что-то я не видел никаких женихов под окнами, - нахмурясь, сказал волхв.
- Как не видишь, дед, - расхохоталась Манфред, - он сидит напротив тебя.
Волхв задохнулся, аж приподнялся, а она, продолжая хохотать, скрылась за печкой.
- Князь, дозволь не сердиться, - поспешил волхв, - она у меня великая шутница. Чем старше, тем непослушнее. Я ведь ей говорил вчера, куда ты так нарядилась, ведь не послушалась. Значит, опять напроказничала?
Снова из-за печки показались протянутые руки с полотенцем, на котором лежало блюдо с рыбой.
- Вот-вот, чего-чего, а рыбицу она готовит прелестную. Когда же ты успела?
- С утра, - ответила Манфред.
- А чего же меня не попотчевала?
- А я знала, что будут гости. И мой суженый.
Она, продолжая улыбаться, широко обнажила свои ровные, блестящие, как ожерелье, жемчужные зубы. Святослав, не отрывая взгляда от нее, протянул руку за ковшом, но тот оказался на другом месте. Он потянулся снова, но прямо на глазах ковш отодвинулся дальше. Тут уж волхв не выдержал и стукнул по столу кулаком:
- Опять балуешь? Ведь это Великий князь!
- А пусть вначале князь скажет, возьмет ли он меня к себе в дружину стременным.
И тут вдруг Святослав будто раскрепостился и, как бы обращаясь к Асмуду, спросил:
- Дядька, возьмем ли мы эту девку в дружину?
- Не девку, - уже под хмельком пробормотал Асмуд, - а воя!
- Тогда пусть она вначале заплатит поцелуем, - осмелев и озорно глядя на Манфред, сказал Святослав.
Она подошла к князю, они оказались одного роста, забросила руки ему за шею и впилась губами в его только отросшие усы. Потом отошла к самой печке, подальше от деда, и, вытащив перстень из кармана, демонстративно надела на средний палец.
6. Византион. Константинополь. Царьград
В покоях императора Византии находились два самых приближенных человека: паракимомен Василий и мандатор Акапий.