И эта девчонка...
Так больно, что грудь, будто тисками, сдавливают. Вот бы знать, что у них, и в тоже время не знать.
Не нужно было его к себе пропускать. Он — омут, моя погибель. Знала же, что не выплыву.
Выхожу только в туалет, а потом опять в комнату галопом, пока эти орут в караоке, перебивая друг друга. Отрубаюсь уже к двум часам ночи, когда в квартире, наконец, затихают голоса.
На утро готовлю яичницу для себя и Лиды, пока тетка дрыхнет в спальне, а затем спешу в лицей.
Сегодня первым уроком занятие по плаванию. Их в лицее проводят два раза в месяц. И это ужасно неудобно, хоть и ставят сразу два урока подряд, чтобы мы успели переодеться и просушиться, но все равно не хватает времени. Потому что сушилок мало, к тому же всегда возникает толкучка с душевыми, которых на всех не хватает.
Достаю свой черный купальник с красной окантовкой и молнией посредине, купила его на распродаже в спортивном магазине, и оглядываюсь на девчонок. Забираюсь в самый дальний угол раздевалки, чтобы подальше от остальных, но все равно мне дико неловко. Плавать я очень люблю, но вот это вот переодевание, общий душ — все меня сильно напрягает.
И дело тут не в фигуре, стесняться мне в общем то нечего, получше, чем у многих, но придирчивые взгляды, шушуканье за спиной, словно в змеином царстве оказываешься. Раньше хоть Таня рядом была, а теперь она стоит у боковых шкафчиков ближе к двери и о чем-то увлеченно разговаривает со своей новой соседкой по парте.
Быстро переодеваюсь, стараясь не прислушиваться к разговорам у себя за спиной, хватаю полотенце и ухожу в душ, чтобы сполоснуться перед бассейном. Нахожу свободную кабинку, но тут же получаю толчок в бок.
— Свали, Томилина, я первая — протискивается вперед Герасимова.
Блин, вот достала!
Тянусь до крана и поднимаю его вверх. Из душа тут же льется горячая вода. Герасимова взвизгивает и шарахается в сторону.
— Идиотка! — орет на меня и толкает в грудь двумя руками. Я еле удерживаю равновесие и сразу же налетаю на нее в ответ, но сзади меня хватают за плечи.
— Рит, остановись! Она же тебя провоцирует — сдерживает меня Осипова. — Зачем поддаешься?
Остываю, и Таня ослабляет захват.
— Нужна она мне — говорю, не сводя глаз с разъяренной Герасимовой.
— Ты в конец поехавшая, Томилина — возмущается Аксенова и обходит меня стороной.
— Захлопнись — рычу на нее и вылетаю из душевых.
Чего они докопались до меня! Неужели и вправду все из-за Даниленко. Только вот не пойму, почему. Подружками закадычным они никогда и не были. Даже Морозова из «ашек» ко мне не лезет, а эти ну просто достали.
Нас, как обычно, разделяют с парнями по разные стороны от бассейна, и я наблюдаю, как Девлегаров то и дело поглядывает на Осипову. Не открыто, а как бы невзначай. Танька же совсем ничего не замечает.
По трое встаем на заплыв. Когда подходит моя очередь поправляю шапочку и подхожу к стартовой тумбе. Аксенова стоит по одну сторону, а по другую Танькина соседка по парте. По сигналу ныряем.
В воде я отключаю все эмоции и просто плыву вперед, а когда выныриваю, оказываюсь первой у финиша. Кошусь на Аксенову, которая в это время уже подплыла и висит у бортика, выставляя передо мной средний палец.
Господи, ну, и дура!
Физрук отпускает за пятнадцать минут до перемены, чтобы мы успели переодеться. Спешно покидаю бассейн и занимаю самую крайнюю душевую кабину, прихватив с вешалки полотенце и косметичку.
Помещение заполняется голосами и горячим паром. Не даю себе расслабиться, все делаю быстро, чтобы раньше всех одеться и свалить отсюда, наконец.
Но когда возвращаюсь в раздевалку нахожу свои вещи испачканными. Даже не так. Они исписаны красной помадой. Водолазка, брюки. Сжимаю одежду в руках, сдерживая порыв разнести здесь все к чертям.
Шл*ха, шл*ха, шл*ха … Ни одного живого места не оставили. И когда только успели!
— Ты грязная и мерзкая, как и твои дешевые шмотки — слышу позади себя голос Герасимовой.
Не сдерживаюсь и несусь на нее. Валю на пол, хватаю за волосы, заставляя посмотреть на себя, пока она подо мной брыкается.
— Тварь ты конченая! Что вы до меня докопались! — рычу на нее и тычу в лицо своими вещами.
Меня пытаются стянуть, но я уже сама себя не контролирую. Герасимова хрипит в конвульсиях.
— Бл*ть! — откуда-то из тумана слышу голос Девлегарова.
Он хватает меня под грудью и отлепляет от Герасимовой.
— Все, Томилина, все, харе! — твердит мне на ухо, пока я пытаюсь отдышаться.