Мне бы выгнать Кетлера сейчас, накричать. Но, в голове совсем другие мыслися. Может, я и хочу, чтобы он вот так стоял передо мной.
— Футболка моя, а брюки Аксеновой.
— А она тогда в чем?
— Лосины спортивные нацепила.
— Так ее же выгонят, в спортивном нельзя.
Макс склоняет голову набок и дергает уголком рта.
— А тебе не плевать?
Растерянно смотрю на зажатые в руке вещи.
— Футболку возьму, а брюки отдай ей, пожалуйста. Не хочу в ее тряпье ходить. К тому же я свои оттерла, скоро подсохнут.
Макс кидает их на лавку.
— Сама заберет.
Принимаю из его рук футболку. Глаза у Макса в миг становятся темными, радужка скрывается за зрачком. Он смотрит то на губы, то в район ключиц.
— Я с Леркой поговорил. Ни Аксенова, ни Герасимова тебя больше не тронут — на его губах промелькнула озорная улыбка. — Но Светку ты хорошо приложила.
— Сама напросилась — пожимаю плечами и робко улыбаюсь в ответ.
Макс больше ничего не говорит, просто отступает назад и, все также улыбаясь, выходит в коридор.
Но я успеваю лишь освободиться от полотенца и натянуть трусы, как дверь глухо хлопает. Я знаю, это он. Можно даже не оборачиваться. Сердце заколотилось, адреналин распостранился по крови, достигая всех участков тело и сбивая дыхание.
На автомате хватаю мокрое полотенце и прижимаю его к груди. Меня обволакивает его запахом, одурманивая вконец.
Подходит совсем близко. Нависает надо мной.
Стоим, молчим. Слышу его равное дыхание.
— Просто хочу, чтоб ты знала. У меня с той девчонкой ничего нет.
Не смею даже дрогнуть.
— Ее зовут Тина — продолжает Макс. — Она сестра моего друга, у которого я сейчас временно живу.
— Мне все равно — произношу и тут же жалею.
Это же неправда! Неправда!
— Я вижу — его хрипловатый голос вызывает стаи мурашек по моей коже.
Кетлер склоняется ниже к оголенному плечу.
— Зачем ты все испортила? — едва касается кожи.
— Я не хотела — почти шепчу, потому что рядом с ним даже дышать тяжело. Тело судорогой сводит.
Кетлер резко выхватывает из моих рук полотенце и разворачивает к себе лицом, цепляясь за плечи. Прикрываюсь руками, а он пялится, как ненормальный. Даже не мигает. Глаза ошалелые, но почему мне не страшно. Не противно.
— Ты такая красивая, Томилина — каждое слово отдает пульсацией.
Его руки неспешно спускаются к моим предплечьям. Прикосновения обжигают. Кожа на коже. Наши глаза под гипнозом друг у друга. Я не сопротивляюсь. Совсем не хочу ему противостоять.
Мой контроль почти утерян, но Макс первым отстраняется, убирая свои руки, и выходит из раздевалки.
Глава 21
Amaal — Not what I thought
Так и хожу с футболкой Кетлера в рюкзаке. Даже в отдельный пакет с замком положила, чтобы запах не выветрился. Со дня разборок в раздевалке Макс больше ко мне не подходит. Лишь смотрит украдкой, когда пересекаемся в коридорах лицея.
И я в себе смелости никак не найду, чтобы самой к нему подкатить. Даже повод есть — футболку отдать, а вот решительности не хватает.
Тоже смотрю на Кетлера украдкой, будто воришка, когда вижу в компании других парней или в столовой. Как только его ледяные глаза меня коснутся, так сразу вспоминаю тот взгляд, когда Макс стоял напротив и жадно рассматривал, будто девчонку топлес никогда не видел. А у самой сразу щеки жаром обдает и в животе тяжело, ноет.
Я его хочу. Хочу с ним быть. Хочу касаться. Хочу, как парень с девушкой, как влюбленные. За руку вместе перед всеми, тискаться на переменах, зависать где-нибудь вместе, уроки делать вместе, просто дурака валять.
И мысли эти дурацкие просто с ума меня сводят. Не могу сосредоточиться ни на чем. Учеба прахом идет, уже две четверки на этой неделе схватила, хотя кроме пятерок других оценок я не признаю и всегда рвусь исправить, переписать, пересдать, а тут плевать. Будущее на кону. А у меня внутри такой раздрай, просыпаться по утрам неохота.
И ведь вижу, что ему не все равно.
Мы запутались. Как в тумане бродим, найти друг друга не можем.
В классе тоже обстановка поменялась.
Аксенова на следующий день ко мне, робея, подошла и спросила откуда шмотки испорченные, чтобы новые взамен купить, и прощения просила. Только не от себя, а по указке, будто каждое слово, как ком в горле. Но я выпендриваться не стала, сказала, откуда вещи, у меня лишних денег нет. Да, и прощение ее приняла.
Герасимова вообще теперь меня дугой обходит. Слышала в туалете, когда в кабинке была, как девчонки возле умывальников обсуждали тот случай в раздевалке. Будто Макс выловил Аксенову с Герасимовой и припугнул жестко, если они еще хоть раз ко мне сунутся.