Как могло такое получится? Я не знаю.
Сначала все было по плану. Я приехала рано утром. Погода была отличная. Морозная, но солнечная. Меня встретила куратор Лена, показала, где палатка, рассказала про ассортимент. Мы с ней прорепетировали, что нужно будет говорить посетителям. Потом подрулила напарница Аня, которая работает продавцом в одной из кондитерских и уже принимала участие в прошлом году на этом мероприятии. Я и не заметила, как пролетело время.
Фестиваль был очень динамичным и увлекательным. Приезжал довольной известный шеф-повар. Проводили конкурсы, мастер-классы. Люди ходили, пробовали продукцию. Я одновременно и отдохнула, и поработала. В разгар фестиваля я даже успела пофоткаться и выслать пару штук Максу, только вот он ничего не ответил. Подумала, что дулся из-за нашей ссоры, а может ему сейчас просто не до меня. Разборки с мамой или отцом.
Накануне Макс отговаривал меня от этой подработки, уверяя, что со всем справится сам. Говорил, что я унижаю его. А я никак не могла понять, чем же. Ведь в будущем я тоже буду работать, не только он. Мне совершено неинтересно занимать роль послушной девочки, ждущей своего добытчика дома. Я сама хочу развиваться.
Под конец мероприятия подъехал Влад. Он помог нам собрать вещи и недоеденные продукты. На последующий праздник он предложил не оставаться. Сказал, что специально закрыл одну из кондитерских и позвал других сотрудников, у которых в этот день был выходной, чтобы немного повеселиться и доесть, что осталось после фестиваля. Лена и Аня сразу же согласились, ну, и я тоже, потому что на самом деле очень хотелось немного отведать этой вкуснятины, как бы глупо это ни звучало. Мы перенесли контейнеры с едой в автомобиль с логотипом кондитерской и уехали.
По приезду нас рассчитали. Там уже собралось человек десять, не меньше. Мы соединили несколько столов, разложили еду, ребята-повора принесли с кухни различные канапе и напитки.
Я выпила один бокал шампанского и пару стаканов сока. Отведала пирожных, а потом помню, как меня стало мутить. Еще я никак не могла найти свой телефон, чтобы позвонить Максу и попросить его забрать меня поскорее.
Дальше отрывки фраз, доносящиеся до меня как-бы издалека, смех, возня. Помню прикосновения чужих рук, и оглушительный стук по вискам. А еще чувство некой эйфории.
И пустота.
Как же теперь телефон оказался в моем рюкзаке — загадка. Ведь я проверяла несколько раз. Не могла же не заметить его, когда он торчал прямо из бокового кармана.
Слышу звук щелчка оборачиваюсь к входной двери. В коридоре появляется Макс. Скидывает кроссы, вешает куртку и застывает напротив меня.
Жадно оглядываю с головы до ног, не смея броситься на шею.
— Пришла в себя? — брезгливо хмыкает и удаляется в ванную комнату.
Понимаю, что я даже еще в зеркале свое отражение не видела, но иду следом. В нерешительности останавливаюсь в проходе и жду хоть какой-то реакции.
Он молча ополаскивает руки, выключает кран и, облокотившись руками о края раковины, косится на меня из-под нахмуренных бровей, одна из которых рассечена. Замечаю на его костяшках запекшиеся раны и нервно сглатываю.
— Макс, откуда это? — не решаюсь подойти ближе.
Кетлер хмыкает, склоняясь над раковиной, а затем резко хватает меня за футболку, затягивает в ванную комнату, разворачивает лицом к зеркалу и ладонью задирает вверх мою голову, так чтобы было видно шею.
— Лучше ты мне расскажи, Рита, откуда это?
В нос ударяет запах алкоголя, исходчщий от Макса. Прослеживаю за его глазами и охаю.
На шее синий укус.
Начинаю усиленно дышать, потому что крик застывает в горле, а слезы подкатывают, как цунами.
— Я — мотаю головой. — Не знаю, правда. Я ничего не помню — предательский всхлип вырывается наружу.
Макс дергает меня за плечи, как куклу, поворачивая к раковине спиной, подхватывает за талию и усаживает на столешницу. Разводит мои ноги в стороны и оказывается почти вплотную.
Он запускает одну руку в мои волосы и оттягивает голову назад таким образом, чтобы я смотрела на него.
— Я не поверил, когда он говорил мне про тебя — шипит в лицо, и я прикрываю глаза, покрывшиеся пеленой от слез. — А потом увидел это — проводит другой рукой по моей шее.
— Я не могла — смаргиваю слезы. — Ничего не понимаю.
Вижу, как искажается в приступе ярости такое любимое лицо. Боль, презрение, разочарование, злость — все эмоции для меня и из-за меня.
Макс склоняется и ведет губами по моей скуле, по подбородку, спускается к шее. Вдыхает и забирается руками под футболку. Движение резкие, он не церемонится. Просто грязно лапает, как дешевку. Наверное, Макс про меня сейчас именно так и думает.