– Софи, – осторожно начала она после долгого молчания, – я вынуждена предупредить тебя и настойчиво просить, чтобы ты на ночь изнутри закрывалась. Мишель не плохой мальчик, он просто избалованный и слишком самоуверенный. Я знаю, что ты хорошо воспитана и не позволишь глупостям задурить себе голову. Но он воспитан иначе, а верней совершенно не воспитан. Не могу сказать, что он распущен, но безответственен и самовлюблен. А еще тщеславен. Поэтому, я вынуждена тебя просить не говорить ему о твоем истинном положении. Для него ты из обедневшей семьи, сирота. Так он быстрей потеряет к тебе интерес. Мы с тобой договорились?
– Да, Анна Леопольдовна, – я поняла, что эта просьба вызвана заботой обо мне, – я и сама не хотела бы распространяться о своем положении. Мне тяжело вспоминать свою семью.
– Вот и хорошо, – хозяйка встала с кровати и вышла.
Я тут же закрыла за ней дверь на ключ. Обещания надо выполнять. Спать я ложилась с нарастающей в груди тревогой.
Следующие два дня я крутилась, как белка в колесе. В салоне был предпраздничный наплыв посетителей. Дамы гадали на кавалеров, на подарки и на свое будущее. Анна Леопольдовна стала привлекать меня чаще. Даже доверила разложить карты молоденькой актрисе. Они с театром были проездом и решили, что очень весело с подругами зайти в салон «к той самой Сивилле». Пока ее подружка решилась на сеанс ясновидения, я практиковалась в карточном гадании. Вышло довольно мило. Карты были благосклонны, клиентка раскладом была довольна. Выходили подружки от нас весело щебеча. А у меня кружилась голова от напряжения и осознанной ответственности. Мысли крутились: «а все ли я правильно сделала, ни чего не забыла, верно ли истолковала?». И только одобрение хозяйки не дало мне опуститься до банальной истерики. К вечеру, сидя в машине я была уже уверенна, что все сделала верно и хорошо.
И только ужины дома напрягали меня. Его серые глаза впивались в меня, руками он постоянно прихватывал меня то за локоть, то пытался погладить руку, а один раз даже приобнять. Карл тоже невзлюбил его сразу. То больно клюнет, то сядет прям на голову. Раньше он никогда себе такого не позволял. В конце концов Мишель уговорил тетушку и Карла больше не допускали в комнаты. Я позорно сбегала каждый раз, как только удавался подобный момент. Закрывалась в комнате и тихо сидела, как мышь. Так мы с Карлом и проводили вечера. Близился мой выходной, последний в этом году и я мечтала его отметить поездкой в город. Присмотрела в магазинчике милую вещицу, в подарок хозяйке. Эвансу и Люсьену у меня уже лежали маленькие подарочки в шкафу. Пьеру, подумывала поискать специальный кофр для инструментов в машину. Мысль, что я весь день проведу подальше от этих буравяще-изучающих серых глаз, меня вдохновляла.
Вечером получила разрешение воспользоваться машиной. Договорилась с Пьером. Довольная ушла спать. Карл, видимо хандрил, часто подскакивал ночью и недовольно бурчал. Утром я к условленному времени была готова и спешила на выход. И только я собралась открыть дверь и выбежать из дома, как услышала за спиной:
– И куда это ты собралась? – голос был сиплым.
Я повернулась, он спускался по лестнице потирая глаза и в полосатой пижаме. Проснулся.
– Мадам меня отпустила, у меня выходной, – пролепетала я и намеревалась выскочить из дома.
– Стой, жди меня! – приказным тоном выпалил он и медленно пошел в сторону столовой, – мне тоже надо в город.
Я изнывала от ожидания и разочарования. Пьер, как мог меня успокаивал. Сначала предложил было отвезти меня, а потом за ним вернуться. Но я понимала, что ему попадет за расточительство. Потому и сидела на сиденьи в машине и терпеливо ждала. Даже стала замерзать. Уже было подумывала вернуться в дом погреться, как он соизволил выйти. Довольный жизнью не спеша подходил к машине. Пьер завелся, Мишель осмотрел заднее сиденье, вздохнул (как будто его насильно усаживали) и мы поехали.
Пьер остановился как обычно на улице Ренуар, она мне очень нравилась. Круто почти сбегая вниз тянулись заросшие зеленые сады до самой Сены. А потом перебравшись через реку, медленно поднимаясь можно было добрести до чуда света – Эйфелевой башни. Ее странная, даже фантастическая красота меня пленяла. Я уже было вышла из машины и собралась пуститься в свой путь, как вдруг меня крепко ухватили за руку.
– Давай заедем в одно место, – он стоял вплотную ко мне, цепко держа меня чуть выше локтя.
– Парень, в Латинский квартал в Синема-де-Пантеон, строго скомандовал он Пьеру и затолкал меня в машину.
Я еще ни разу не бывала в Латинском квартале и только мое любопытство удержало меня от желания выскочить из машины на ходу.