— Я при нем состоял в качестве личной охраны. Видите ли, я отличный стрелок, вот Зотов и взял меня с собой в Синицу и дал этот наган, а отобрать забыл или не захотел. Предполагалось, что я буду у него работать дальше.
— В Синице?
— Нет, в лесном заповеднике.
— Никогда не слыхал ни о каком его заповеднике.
— Он только образуется. Единственный в Сибири крупный природный заповедник. Мне предложена должность директора.
— С каким окладом, если не секрет?
— Пятьсот рублей, плюс участок в тридцать десятин, тройка лошадей и прислуга.
— Потрясающе... Больше чем начальник канцелярии министерства!
— Да, Зотов платит больше, чем государство, но воровать не разрешает.
— Зачем воровать при таком жаловании... Это уже вопрос решенный?
— Только я сам еще не решил. Зотов дал мне время для размышления до сентября.
— Да, тут стоит поразмыслить...
Поденицын взял наган и патроны, спрятал в ящик стола.
— Нехорошо, если это у вас увидят.
— Простите,— послышался сзади голос Веры, которая уже несколько минут стояла в дверях и все слышала, только побледнела немного, но голос был спокойный: — Могу ли я вас пригласить на запоздалый обед или, если хотите, на ранний ужин?
— Надеюсь, мадам,— пристав звякнул шпорами,— что вы составите мне компанию?
— Увы, я проголодалась и уже поела. Но к вам, несомненно, присоединится мой муж.
Муж! Она впервые произнесла это слово. И когда? Когда его судьба висит на ниточке... В любимых, ясных глазах Бронислав прочел вызов и решимость: «Да, муж! Я за ним и на Сахалин поеду, если придется!»
В столовой, когда они усаживались, Вера сказала:
— Сама я не пью, но люблю делать настойки. Может, отведаете кизиловую?
Она налила ему и Брониславу по рюмке и капельку себе... Ее бы никакая сила не заставила сесть за стол с приставом, если б он не убрал в ящик пистолет и патроны, тем самым как бы давая понять, что слагает с себя обязанности полицейского.
Беседовали с оживлением, у них нашлась общая тема — отставка Долгошеина; оказалось, Поденицын был в курсе того, что происходит в высших полицейских сферах, он рассказал, что губернатор в срочном порядке снял исправника Долгошеина с должности, не позволил ему даже подать прошение об отставке, так как собирался его судить за соучастие в убийстве Николая Чутких и отравление своих сообщников-убийц, но потом, за неимением прямых улик, от этого намерения отказался... Поденицын знал конец всей истории, а Бронислав рассказал ему начало, что и как произошло в Синице.
— У вас, похоже, нет соседей? — спросил пристав.
— В одной версте отсюда живут буряты.
— Жаль, значит, завтра не смогу уехать... Придется и у них произвести обыск.
После ужина Бронислав проводил его в комнатку наверху, где раньше спал Митраша и стояла одна кровать. Вторую комнату, побольше, где жили Эрхе с Павлом, предоставили казакам. Там стояли две кровати, а троим постелили на полу, на шкурах.
Бронислав спустился на кухню, где застал Митрашу, Эрхе и расстроенного Федота, который только теперь, когда они остались одни, без чужих, смог рассказать, что произошло. Вечером к нему пришел казак от Емельянова и сказал, что тот велит ему отвести людей к Найдаровскому. В Старых Чумах знали, что Федот несколько раз бывал на Сопке. Казак заночевал у него, а чуть свет повел его к Емельянову, где остановились пристав с казаками. Что было делать? Пришлось вести...
— Не горюй, ничего страшного не произошло. Ложись на полати с Митрашей, и спите спокойно, а Дуня будет спать в столовой.
Он вернулся к себе. Вера причесывалась перед зеркалом.
— Похоже, мне не придется ехать любоваться северным сиянием за незаконное хранение военного пистолета.
— Я простить себе не могу. Намотала шерсть на эту коробку с патронами, да так и бросила на подоконнике.
— Что поделаешь, оплошали... Но ты не бойся.
— Поверь наконец, Бронек, я ничего не боюсь. Кроме одного — что ты умрешь раньше меня.
— Веруша, зачем такие крайности и такой пафос... Мы молоды, здоровы, у нас впереди десятилетия счастливой жизни...— Он сел на кровать и разулся.— Знаешь, я весь день хожу и голову ломаю, что же случилось? Не зря же пристав с казаками едет двести с лишним верст, чтобы сделать обыск у Найдаровского. Провал какой-нибудь? Побег?
— Да, я тоже думала об этом.
— Надо обязательно узнать... Завтра Поденицын сделает обыск у бурят и ничего не найдет. Как раз воскресный день... Будет обед получше?
— Как всегда, в воскресенье. Могу приготовить кулебяку, а могу и рыбную соляночку.