— Я тут методично мародерствовал, — без тени смущения признался Арх. — Кушать будешь хорошо. Поешь, отдохни, поспи, если хочешь. После я представлю тебе оборотней и впущу в палатку пару людей. Форт Ренкель в пяти километрах. Люди не могут подогнать танки, вязнут в топях. Мы пока не морозим им дорогу. Если ты не разрушишь стены Ренкеля, нет смысла тратить силы. Проще оставить Ренкель за спиной и двигаться в обход.
— Надеюсь, что разрушу, — пробуя содержимое тарелок, вздохнула Эльса. — Не ради соленых огурцов я сюда прилетела все-таки.
Жизнь на войне оказалась относительно легкой и приятной. Драконы бдительно охраняли беременную королеву, позволяя людям проходить во временные лагеря только по особым пропускам. Человеческих военных Эльса принимала в палатке, сидя, пряча живот под ворохом одеял. Оборотней не стеснялась — волчицы, которые сражались наравне с волками, и имели даже больший авторитет в стае, прониклись к ней какой-то странной любовью. Все время таскали свежую дичь, приносили травяные сборы. Травы Арх выкидывал, а дичь разрешал готовить, предварительно обнюхав.
К форту Ренкель, а потом и дальше, вглубь Кенгара поехали на машине. Арх — изменившийся, повзрослевший — научился ловко обращаться с человеческой техникой. Водил дребезжащий, воняющий керосином автомобиль, как будто сидел за рулем с детства. И искренне радовался.
— Техника — это самое полезное, что есть у людей, Эль. Нам надо будет покупать их технику. И автомобили тоже. Да, дракону проще пролететь на крыльях. Но ему неудобно нести с собой тяжелый груз, это лишает маневренности, мы становимся беззащитны. А люди везут за собой и продовольствие, и полевые кухни, и походные ванны, и снаряды. Мы отстаем, Эль. Люди переговариваются по рациям, координируя действия на огромном расстоянии, а мы по-прежнему шлем гонцов!
— Тебе понравились люди? — с интересом спросила Эльса.
— Что? — удивился Арх. — С какой стати? Оборотни — те еще туда-сюда. А люди… они боятся магии, завидуют нашим крыльям и долгожительству. Заискивают, тут же проклинают — шепотом, за спиной… нет, Эль. Мне они не нравятся.
Форт Ренкель, в котором засели три сотни кенгарских магов, насылавших на людей болотных выползней и топляков — драконий лагерь твари обходили стороной — пал за четыре часа сорок четыре минуты.
На подходе к крепости им преградили дорогу огромные големы, растекающиеся в жижу от удара или попадания снаряда и тут же возвращающие себе прежнюю форму. Морозились они плохо, били крепко, сминали металлические корпуса машин и чуть не оторвали крылья двум зазевавшимся бойцам. Эльса посмотрела на далекие стены Ренкеля и приказала конвою остановиться.
Камнеломка и кувшинки потянули магию прямо из топи. Им пришлась по вкусу кенгарская волшба — как Эльсе человеческие овощные консервы и сухофрукты. Големы попали в сети, не позволившие им сменить форму. Камнеломка зачавкала и разрослась до угрожающих размеров. Шевелящийся ковер из живой травы и цветов подполз к крепости. Крушить стены не пришлось — они рассыпались в пыль, являя войску ошеломленных защитников. Арх оставил вокруг машины кольцо охранников, обратился, и полетел к руинам, награждая уцелевших кенгарцев и ясконцев смертельными выдохами. За ним следовала отборная ядовитая десятка, перед превращением выкрикнувшая: «За королеву!» Эльса смотрела, как зеленеют и съеживаются тела, ела янтарную курагу и пила горячий чай — человеческое изобретение под названием «термос» она оценила и одобрила. В общем и целом воевать ей неожиданно понравилось. Жалко, что матушка еще пару лет назад договор не подписала. Приятно было бы пойти на крепость в драконьей форме и погонять големов без камнеломки. А вдруг бы не устояли против удара хвостом?
Они двигались по Кенгару от крепости к крепости. У костра, вечерами, обсуждали ситуацию, не стесняясь оборотней и прислушиваясь к их советам.
— Танки, пехота, артиллерия. Без людей мы бы покружили в воздухе, разгромили пару городов и ушли, — Арх с трудом подбирал слова, ворошил поленья, потрескивающие искрами. — Мы не сможем захватить и удержать большую территорию. Пока нам это и не надо. Но мало ли…
— Их техника совершенствуется, — волк тоже говорил на языке Сороши, только так внезапные союзники могли понять друг друга.
Эльса сделала себе очередную мысленную пометку — найти учителей, выучить язык оборотней, ввести предмет в школах и на домашнем обучении. Следить за изучением языков, наказывать тех, кто отлынивает, а не только поощрять усердных, как бабушка и мать. Только малая часть драконов, контактировавших с людьми, говорила на языке Сороши. Драконы были все равно что глухи и немы.
— Нас трудно убить ножом или мечом. Мы быстро заживляем раны. Отсюда миф о нашей неуязвимости. Первое огнестрельное оружие не причиняло нам сильного вреда. Так было до тех пор, пока люди не изобрели автоматы.
Арх посмотрел на оборотня, потом на Эльсу, проговорил:
— Мы в таком же положении. Их снарядам не хватает силы и точности, драконы кажутся непобедимыми. Если люди изобретут что-то другое…
— Мы постараемся себя обезопасить.
— Надо сочетать магию и технику, Эль. Как кенгарцы в Ясконе. Только так мы сможем диктовать условия, а не молить о мешке пшеницы.
— Будем думать, — кивнула Эльса. — Сначала надо победить Кенгар. А потом отдышимся и пойдем войной на предрассудки.
Глава 8.2
Эльса. В шаге от победы
Летом Эльса отогрелась и отъелась фруктами. Арх продолжал мародерствовать, да и не только Арх — и драконы, и оборотни одаривали королеву ежедневными подношениями. Однажды Эльсе достался целый ящик клубники. Это было не столько вкусно, сколько удивительно. Ягоды, выращиваемые в парниках при помощи магии, ценившиеся за умение показывать суженого, истекали соком, пропитывая тонкие доски. Эльса трогала хвостики, удивлялась разнообразию форм и размеров. Арх смеялся, выискивал самые крупные и спелые, споласкивал в миске с водой и уговаривал съесть.
Иногда, ночами, когда затихали драконьи разговоры и вой оборотней, Арх напрашивался на ласку. Эльса спала только на боку — ей мешал сильно увеличившийся живот. Бывало, что возня и сопение за спиной ее раздражали. А временами она чувствовала легкое возбуждение и шептала: «Ладно, давай».
Арх заводился моментально, осторожно, без резких толчков, проникал в тело. Движения были едва заметными, словно Эльсу качало на волнах озера и щекотало кувшинками. Ее подхватывала нежность, приводила к разрядке — не ослепительной вспышке, а наплыву умиротворения.
Лето сменила осень — теплая, щедрая, урожайная. Посланцы от Себерта подтверждали: люди выполняют соглашение, корабли с продовольствием разгружаются в порту. Эльса поддерживала постоянную связь с отцом, ежедневно вознося Ледяной Змее молитвы о его здоровье — доверить регентство кому-то другому было невозможно. Судя по сообщениям, Себерт, сплотивший вокруг себя многочисленную ледяную родню, стопроцентно контролировал юг и запад Большого Аспида. С востоком, так и не поднявшим открытый мятеж, дружно решили разбираться позже.
К первым ноябрьским заморозкам Эльса отяжелела настолько, что с трудом усаживалась в автомобиль. Арх и Себерт, не общавшиеся, не обменявшиеся ни одним письмом, были удивительно единодушны — хором требовали, чтобы она возвращалась во дворец и вынашивала ребенка до родов под присмотром лекарей. Эльса, измученная холодом, бензиновой вонью и бесконечной тряской, срывалась на Архе: на крики сил хватало, а на гневные письма Себерту — уже нет.