Считалось, что волшебники Белых узнали его у древнего народа маури, доработали, превратив в страшное оружие.
Используя такое плетение, маг рисковал только лишь полностью выжечь из себя источник магии. Ибо смерть всякого погибшего от этого заклинания выкупала у Марры жизнь самого волшебника. «Искру» можно было высечь лишь раз, уловив постоянно меняющиеся потоки энергии, настроив её на подготовленного мага, слив воедино с его источником.
Внутренним зрением Лина видела всякого отдельного человека. И одна из её нитей обязательно касалась его.
Она была везде: вместе с легкими паутинками она падала на головы людям умирая вместе с ними и воскресая каждое мгновение. По щекам ползли слезы, но она делала то, что должна была сделать. Так было договорено заранее…
В тот раз, перед тем, как последний белый покинул этот мир две тысячи круголет назад, она должна была стать оружием возмездия, справедливостью и исполнительницей приговора.
Но произошло непоправимое – она была убита и не исполнила предназначение.
Восстановленное ненадолго равновесие было нарушено - людей стало больше. Готовить очередного «смертника» было некогда и мудрые приняли тяжелое решение покинуть этот мир, решив таким образом сохранить тех, кто ещё оставался в живых в надежде вернуться позже.
***
Видя, что происходит, Вугард запоздало скомандовал отступление. Но приказывать стало уже некому.
Нечеловечески вопя мимо него на белом жеребце пронесся Браноген и не успев ничего сказать, рассыпался пеплом с крупа лошади. Напуганный воплем, конь проскакал мимо.
Вугард видел искаженные ужасом лица тысяч людей, его людей. Они носились вокруг него, словно горевшая бумага, подхваченная злым ветром, серым прахом осыпаясь на черную землю, проклятую белой колдуньей.
«Что ты такое?» — подняв голову вверх к слепящему шару застыв на месте, вопрошал Вугард, ожидая свой участи. В это мгновение его настигло полное осознание своего провала. Армия, прежде казавшаяся мощной и несокрушимой, рассыпалась на глазах. Рассыпались в прах его жизнь, его надежды, его любовь.
— Будь проклята ведьма! – подняв голову вверх с ненавистью заорал Вугард, сжимая кулаки от бессилия и понимая, что магия света отчего-то избегает его!
Как ни бежали люди, негде было укрыться от смертоносной золотой паутины. Она настигала их везде: в лесу, за камнями в пещерах или болоте. Словно на каждом из трёх с половиной тысяч человек стоит невидимая метка и сметь поочередно забирает каждого отмеченного.
Лина решила, что Вугарда Ноара трогать не будет, знала, что у него своя, отличная от ратов судьба. Она решила не облегчать его участь, а вот Лейна и остальных его соратников отдаст Марре без сожаления.
Через две доли времени от армии Вугарда не осталось никого. Те, кто уцелели, с ужасом ощупывали себя проверяя действительно ли живы. Давно побросав оружие, они бежали в сторону Вейли, мысленно оплакивая товарищей, постоянно оборачиваясь, не веря в спасение. Гадая, за что пощадила их беловолосая колдунья.
Ведь у тех, кто рано или поздно оказывается в строю, возникают вполне осмысленные вопросы. «А зачем это мне? Лично мне? Вот вернусь домой, (если вернусь) что изменится? И изменится ли вообще что-либо? Ибо меряются силой не те, кто утопает в крови. Утопают в ней, такие, как мы. Утопают не за свои интересы, амбиции, и желания. Что может желать обычный крестьянин? Чтобы мороз не побил всходы, чтобы, жара не иссушила будущий урожай, чтобы хватило сил его собрать, чтобы куры неслись, а коровы хорошо доились, чтобы близкие были живы и здоровы. И ведь никто не угрожал, не отбирал землю. За чьи интересы они вышли резать друг друга?»
Лина знала судьбу каждого из них — в момент соприкосновения с человеком ей открывалась вся его жизнь. Она на мгновение становилась чуточку божеством, способной вершить чужую участь. Пусть это неправильно, пусть чудовищно жестоко, но, в данный момент, выбора у неё не было. За каждую смерть она отвечала лично. Это её давний выбор. Те, кто просили ее об этом, наверняка знали, что она справится с этим бременем.