– Я понял тебя… – Андрей опустил взгляд. – Сколько времени потребуется, чтобы ты встал на ноги?
– Еще пара дней, по твоему счету, не меньше.
– И что делать?
– Проявить терпение. Сдержать свою ярость. Я продолжаю умирать, ты пребываешь в глубочайшей депрессии. Пусть Эшранги думают, что мы оба постепенно подходим к той черте, когда Умра и Человека будет легко сломать на первом же допросе.
Набраться терпения и ждать…
Легче сказать, чем сделать. Логинов, пережив удивительную, даже в его понимании граничащую с фантастикой, коллизию, выраженную в спорадическом размножении наномашин, попавших в организм Умра, изнывал от бездействия.
Сидеть или лежать на полу тесной, грязной камеры, изображая если не ненависть, то, как минимум, равнодушие к "умирающему" Эргу, потребовало от Андрея огромного самообладания.
Он размышлял над полученной информацией, все более убеждаясь, что нужно действовать, и как можно быстрее, пока Эшранги уверены в своем превосходстве.
Быстрые решения – небезопасные решения. – Попытался воззвать к терпению Умр.
Андрей конечно слышал его, но…
В душе Логинова происходили стремительные перемены. Он, едва не сошедший с ума, раздавленный одиночеством, рисковавший жизнью за крохи информации, внезапно получил ее в огромном, почти, что исчерпывающем объеме.
Он не хотел торопить события, и, видит Бог, Логинов обладал достаточной волей, чтобы потерпеть те несколько дней, что требовались Эргу на полное восстановление сил.
Существуют иные обстоятельства, о которых мне неизвестно?
Проницательный Умр в данный момент лениво вылизывал лапу, словно действительно был огромным добродушным котенком.
Нужно сказать, что пищевые таблетки из неприкосновенного запаса пошли ему на пользу – всего за пару дней мышцы Эрга окрепли, но он старался по большей части лежать, чтобы не демонстрировать разительных перемен в своем облике скрытой камере наблюдения, местоположение которой вычислил благодаря новым способностям, пришедшим к нему после стремительно размножения в организме колоний наномашин.
Андрей не знал, как объяснить Эргу свое состояние.
– Я почти, что смирился с тем, что мне больше никогда не увидеть Землю, – все же пояснил он. – И вот еще по прибытии на астероид, я заметил, как по параллельному рукаву ведут женщину…
Самка твоей расы? Только не говори мне, что вознамерился ее спасти.
– Почему? Ты против?
– У нас и без того мало шансов. Прорваться к твоему кораблю будет непросто, еще сложнее – отчалить от астероида и скрыться от кораблей брошенных в погоню. А ты предлагаешь потратить неизвестное количество времени на поиски еще одного заключенного в лабиринте тоннелей? Не забывай, этот астероид когда-то был богат полезными ископаемыми, здесь столько тоннелей, проложенных вдоль несуществующих теперь рудоносных жил, что запутаться в них – минутное дело.
Андрей понимал, с точки зрения сухой рациональной логики Эрг прав, ведь как только они выберутся из камеры Эшранги (которых он не был склонен недооценивать) сразу поймут, что единственный путь для беглецов ведет на корабль.
Они перекроют все тоннели, ведущие к вакуум-докам.
Извини, Эрг, но я не брошу на произвол судьбы человека.
Твое право, Андрей. Хотя это серьезно осложнит наше бегство.
И все же мы должны попытаться.
Ты готов поставить под удар наш план спасения, ради самки своей расы?!
У нас разные понятия, Эрг.
Ничего не хочу слышать. Мы должны вырвать твой корабль из лап Эшрангов, даже если придется погибнуть. Найдешь себе другую.
Замолчи. Эта женщина – не моя самка – понял? Но, если она оказалась тут – значит, для Эшрангов имеет не меньшее значение, чем я или ты. Сюда на базу ведь не доставляют кого попало, верно?
Возможно, ты прав, – подумав, согласился Эрг. – Сориентируемся по обстановке. А сейчас давай начнем подготовку. Стены камеры не экранированы. Нужно составить план прилегающих помещений, прежде чем мы начнем действовать.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своем, затем Андрей негромко произнес:
– Нам следует выработать какой-то конкретный план действий.
Эрг вытянул лапы, демонстрируя загнутые когти, которые прятались в складках кожи между лишенными волосяного покрова гибкими пальцами.
– Этого достаточно, чтобы вырваться из камеры, – ответил он. – С какой дистанции ты способен установить связь с Алгитами?
– Зависит от многих параметров. Толщина переборок, наличие экранировки.
– Ну, хотя бы примерно? – настаивал Умр.
– Думаю, минимальная дистанция метров сто по прямой.
– Мало. Очень мало.
– Мы все еще в камере, а ты говоришь о связи с Алгитами. Сначала давай выберемся отсюда.
– Это не сложно, – неожиданно ответил Эрг. – Ты совсем потерял веру в свои способности, Андрей?
– Нет.
– Ну, так вспомни, чему тебя учили. Ты воин. И я воин. Вокруг – враги. Или у тебя есть сомнения по поводу Эшрангов?
– Сомнений в их враждебности у меня нет, – ответил Логинов. – Но я пока что не вижу способа открыть двери и выйти.
– Мы устроим драку, – произнес Эрг. – Сыграем на присущих многим живым существам качествах. Например, таких, как мстительность и любопытство. Мой род сражался против Эшрангов несколько веков. Я лично доставил им массу неприятностей. Они обязательно придут посмотреть, как ты убиваешь меня в припадке ненависти.
Андрей, подумав, кивнул.
– А если наоборот? Если ты возьмешь верх?
– Нет, так нельзя. Ты для них ценен. Они пришлют механоформы, чтобы убить меня и сделать вид, что пекутся о твоем здоровье. Нет, – он зажмурился, вновь выпустив когти. – Нужно делать, как я сказал.
– Допустим ты прав. Мы перебьем охрану и вырвемся из камеры. Но куда идти без подробного плана коммуникаций?
– Придется импровизировать, – ответил Умр. – Я уже начинаю свыкаться с новыми возможностями восприятия. Открою тебе один секрет. Механоформы, охраняющие станцию, несущие внутреннюю службу принадлежат к сумме технологий твоей цивилизации.
Логинов удивленно посмотрел на него.
– Шутишь?
– И не думаю даже. Эшранги добились своего. Они превратили Землю в исполинское производство, откуда черпают существ, более преданных и исполнительных чем Цириты или Хонди. Скоро всем "младшим расам" придет конец. Они будут вынуждены принять тот вариант новейшей истории, что навяжет им победивший клан Эшрангов.
– Не понимаю, зачем Эшрангам верховная власть? Что она даст им?
– Эшранги не едины в своих стремлениях. Часть из них желает лишь власти, неограниченной власти нам многими цивилизациями.
– А другая часть?
– Другая часть Эшрангов ищет оправдание, способ скрыть злодеяния предков, за которые по законам Армохонтов предусмотрена беспощадная кара.
– Говори яснее.
– Терпение мой друг… Разве ты забыл, что Эшранги подняли восстание? Разве я не рассказывал тебе, как они, заручившись поддержкой Хонди и Циритов, уничтожили звено межзвездной сети, соединяющее наш сектор с первым транспортным кольцом?
– Я помню.
– Они проиграли. Их замысел стал понятен Армохонтам, как только состоялась диверсия. Эшранги хитры, они ничего не делают своими руками, и станцию "Н-болг" было поручено уничтожить группам Хонди. Но Армохонты провели свое расследование и быстро поняли, кто на самом деле стоит за диверсией. Они взялись за Эшрангов, выяснили, что те пристально "опекают" стремительно развивающееся человечество. Армохонты – существа справедливые, они никогда не карают тех, кто совершил преступление по глупости, недомыслию, или под воздействием чуждой воли. Но к организаторам такого рода выступлений всегда действовало жесткое правило – предателей, решивших перекроить тысячелетнее мироустройство, нужно карать нещадно, без ложной жалости, ибо они крайне опасны не только для Армохонтов, но и для сотен других, зачастую ничего не подозревающих рас. Есть правило: в своем мире и в предоставленных колониях любая цивилизация вправе жить по собственным законам, каким бы те ни были. Но, выходя на простор космоса, любая раса обязана подчиняться общегалактическому закону, иначе наступит всеобщий хаос. Эшранги нарушили закон, они злоупотребили доверием Армохонтов, полагая, что сумеют свергнуть существующий миропорядок руками других существ.